Жители Лиссабона оценили бы подобную аллюзию первого ноября тысяча семьсот пятьдесят пятого года, когда город потрясло землетрясение в восемь с половиной баллов по шкале Рихтера. Подземные толчки разрушили более двенадцати тысяч домов, а вызванный землетрясением пожар бушевал шесть дней.
Погибли более шестидесяти тысяч человек.
Это событие вдохновило Вольтера на написание «Кандида», в котором доктор Панглосс заверяет нас, что мы живем в лучшем из миров.
Уайндэм мог бы заправить свой грузовик. Вдоль шоссе почти на каждом перекрестке попадались заправочные станции, и уж они-то прекрасно функционировали. Только он не удосужился.
Когда в машине закончился бензин, он просто притормозил у обочины, спрыгнул на землю и пошел через поля пешком. Когда начало темнеть — он тогда еще не приступил к изучению процесса наступления ночи, — он нашел пристанище в ближайшем доме.
Это было милое местечко, двухэтажный кирпичный дом стоял чуть в стороне от проселочной дороги, по которой он в тот момент шел. Перед домом росли раскидистые деревья. Позади тенистая лужайка тянулась до самого леса из тех, какие вы видели по телевизору, но никогда — в настоящей жизни: громадные старые деревья с протянувшимися меж них широкими, усыпанными листвой аллеями. Жене очень понравилось бы здесь, поэтому он пожалел, что пришлось разбить окно кирпичом, чтобы попасть внутрь. Но иного выхода не было: на дворе стоял конец света, а ему было негде ночевать. Что же еще оставалось делать?
Уайндэм не собирался оставаться здесь надолго, но когда на следующее утро проснулся, то не смог придумать, чем ему теперь заняться. В спальне наверху он обнаружил двух нефункционирующих пожилых людей и попытался сделать для них то, что не сделал для своей жены и дочери: взяв из гаража лопату, он принялся копать во дворе яму. Прошел примерно час, на руках вздулись и тут же полопались мозоли. Мышцы — ослабевшие за столько лет сидения за баранкой почтового грузовика — взбунтовались.
Он немного передохнул, после чего погрузил стариков в машину, которую обнаружил в гараже, тускло-голубой семейный фургон «вольво» с пробегом в 37 312 миль на счетчике. Он провез их милю-другую по дороге, выгрузил и положил бок о бок посреди березовой рощицы. Он хотел сказать над ними несколько слов — жена одобрила бы это, — но не смог придумать ничего подходящего к случаю, так что в итоге махнул рукой и поехал обратно к дому.
Толку от такой церемонии все равно не было бы: хотя Уайндэм не мог этого знать, пожилые супруги были иудеями. Согласно той вере, какую исповедовали Уайндэм с женой, они все равно были обречены вечно гореть в аду. Супруги принадлежали к иммигрантам в первом поколении, почти все члены их семей давно уже сгорели в печах Дахау и Бухенвальда.