Я еще ни разу не въезжал в город на тачке, но ведь я всего-то два раза бывал в городах. В первый раз сам тайком пробрался, а во второй нас с Глорией провел ее чувак из милиции.
Вообще-то те города были не шибко велики. Может, этот покрупнее окажется?
Мы оставили позади несколько кварталов, а затем какой-то мужик на улице дал Боюсю знак остановиться. Боюсь тормознул, мужик подошел к его кабине, они потолковали, а затем мужик вернулся к своей тачке и махнул нам, чтобы ехали дальше. Мы двинули за ним вслед.
— Это еще что за хмырь? — спросила Глория.
— Джильмартин, пробивала, — сказал Кромер. — Я думал, ты все знаешь.
Глория промолчала. Я спросил, кто такой «пробивала».
— Добывает нам крышу, жратву и все такое, — объяснил Кромер. — С властями договаривается. Ну и народ зазывает.
Близилась ночь. Жрать хотелось до умопомрачения, но я помалкивал. Тачка пробивалы Джильмартина тормознула возле большого дома, похожего на сарай для лодок, хотя поблизости я не заметил никакой воды. Кромер сказал, что раньше тут был кегельбан.
Эд со вторым парнем взялись выгружать барахло, Кромер велел, чтобы я им подсобил. В доме было пусто и пыльно, многие лампы не горели. Кромер сказал, чтобы мы перенесли туда вещи, потом сгонял куда-то на фургоне и привез целую гору раскладушек — их взял напрокат пробивала Джильмартин. Так что я сразу смекнул, на чем буду дрыхнуть этой ночью. Еще мы перетащили в дом уйму всякой всячины для какого-то «марафона»: компьютерные кабели, пластмассовые скафандры, телевизоры… Боюсь поманил Глорию, и они сходили за хавкой — жареным цыпленком и картофельным салатом. Когда все поели, я не удержался и сходил за добавкой, и никто меня не попрекал.
Потом я улегся на раскладушку и заснул. Дрыхнуть мне тоже не мешали. Глория на раскладушку не ложилась — она, наверное, провела ночь с Боюсем.
Пробивала Джильмартин не даром ел свой хлеб. Чуть свет к нам повалили горожане. Когда я протирал зенки, Боюсь толковал с ними на улице.
— Регистрация начнется в полдень и ни минутой раньше, — говорил он. — Соблюдать очередь, без нужды никуда не отлучаться. Мы позаботимся насчет кофе. Предупреждаю, мы возьмем только годных по состоянию здоровья. Все пройдут медосмотр, а нашего врача еще никто не обдуривал. Ну что, кореша, всем все ясно? Тут у нас дарвиновская логика: будущее — для сильных и наглых. Кротким и слабым достанется только нынешний день.
В доме Эд и второй парень настраивали аппаратуру. Посреди зала на полу были расстелены десятка три скафандров из пластмассы с проводами, а на них и между ними валялась такая уйма кабелей, что все вместе напоминало паутину с высосанными мухами. К каждому скафандру прилагалась металлическая хреновина — что-то вроде велосипедной рамы с седлом, без колес, зато с подголовником. Возле паутины Эд с напарником расставляли по дуге телевизоры с номерами на корпусах, такие же номера были и на скафандрах. Напротив экранов ставили стулья.