Мусульманин поцокал языком.
— Сожалею, полковник! Аллах милостив… Желаю вам вернуться в Петербург живым и здоровым. И поверьте, игра далеко не закончена. Не вам решать судьбу королей!
А этот момент из темноты возникла знакомая Прозорову фигура в белом и встала на краю обрыва. Мусульманин сделал шаг ей навстречу… Тут полковник услышал звук падающей монеты, которая покатилась по камням и ткнулась о носок его сапога. Как только незнакомцы скрылись в темном ущелье, Алексей Дмитриевич нагнулся. Повернувшись лицом к восходящей луне, он посмотрел на монету и сунул ее в карман.
Вчера, поздно вечером, полковник едва заставил себя заснуть: события дня истощили его физически и духовно. Однако сегодня, чуть свет, Алексей Дмитриевич был уже на ногах. Он вошел на половину дома, занимаемую поручиком. Годефруа чистил пистолеты…
— Да вы серьезно решили драться? — пошутил Прозоров.
Годефруа дунул поочередно в оба ствола.
— Мне кажется, господин полковник, в воздухе запахло порохом.
Прозоров отрицательно покачал головой.
— Вряд ли. Эти господа вчера великодушно обещали мне быть живу-здорову до самого Петербурга. С чего бы это, поручик? Ну-ка, пошевелите мозгами…
— Господин полковник, я теряюсь в догадках. Похоже, нас пытаются уверить, будто моська сильнее слона?
— Все не так просто, Годефруа. Они убрали таганрогского лекаря, чтобы я не узнал, зачем была сделана подмена сосуда. Анцимирисов, по их мнению, не в счет: петербургские доктора назвали его сумасшедшим. Основная интрига в другом. Почему они хотят выжить нас из Чуфут-Кале? Помните, я рассказывал вам, что именно здесь император впервые ощутил боли? Днем позже, в Евпатории, рези в его желудке усилились. Он соотнес их со стаканом «прокисшего» барбарисового сока. В имении графа Завадовского государю показалось, что от тамошнего пруда исходит неприятный запах. Скорее всего, дурной дух исторгал его желудок. Наконец, первого ноября император посетил древнюю мечеть… Там его просквозило. Заметьте, поручик, начало лихорадки приближенные императора сочетали не с пребыванием в Чуфут-Кале, а с непогодой в окрестностях Евпатории! Но между этими событиями прошло трое суток! В дальнейшем болезнь усиливается. Император с пристрастием спрашивает лейб-медика Виллие, чем опасны крымские лихорадки. Этот диагноз государь поставил себе сам. В дальнейшем он кочует из донесения в донесение… Я уверен: мы сделали случайный, но точный ход. Наши недруги не хотят предпринимать против нас что-либо серьезное. В противном случае они показали бы, что мы идем по верному следу. Отсюда — странная встреча на плато в расчете на мои слабые нервы. Так вот, поручик, сегодня вы понадобитесь мне в роли истинного телохранителя. И чтобы ни одна живая душа не выследили, куда мы пойдем!