Во время осады Афин оскорбления должны были взлетать не менее высоко, чем снаряды пращи в Перузии, и, определенно, афинянам не было никакого резона щадить Метеллу. Сохранилось воспоминание только об одном из этих поношений, и оно кажется нам совсем невинным, потому что намекает только на белый цвет кожи и веснушки: «Сулла представляет собой лишь тутовую ягоду, обсыпанную мукой». Но даже если припомнить другие злые насмешки, это вовсе не оправдывает разграбления Афин. Все гораздо проще и вразумительнее: после года ожесточенных, но безрезультатных сражений против Пирея командующий войсками ухватился за первую возможность обогатить своих солдат. И к этому нужно добавить, что Сулла очень рассчитывал на действенность примера репрессий, чтобы отсоветовать другим городам действовать, как Афины: и, с этой точки зрения, мизансцена ночного вступления в город должна была произвести впечатление, чтобы снять последние колебания в греческом стане. Но вероятно также, что греки сами несколько преувеличили размах репрессий: «Нельзя было сосчитать мертвых, число которых еще теперь определяют по обширности пространства, заполненного волнами крови. Так как помимо людей, убитых в других кварталах, пролившаяся на Агору кровь заполнила весь Керамик внутри Дипилона. Говорят даже, что кровь вытекла за дверь и затопила всю слободу».
Если и есть какие-либо резоны сомневаться, что экзекуции приняли грандиозные размеры, по мнению Плутарха, можно согласиться, что грабеж был систематическим. Как было сказано, перспективы обогащения были эффективным стимулом для солдат и Суллы, желавшего преподать грекам урок, и они использовали это, чтобы украсть кое-что из сокровищ, которые привезли в Рим.
Среди этих сокровищ находилась библиотека исключительного богатства и ценности: речь идет о собрании книг, которые сам Аристотель завещал своему ученику Феофрасту (ему он также передал свою школу), пополнившемся произведениями, принадлежавшими последнему. Однако книги были местами повреждены: когда наследники Феофраста узнали, что Атталиды стремятся собрать по всему царству имеющиеся книги, чтобы составить библиотеку Пергама, они вынуждены были закопать те, что имели неосторожность перевезти в Цепсис. Когда их раскопали, чтобы продать библиотеке Апелликона в Теосе, то обнаружили, какой вред им нанесен влагой и червями. Апелликон постарался реставрировать собрание, но он просто любил читать, а не размышлять, и то, как он заполнил пропуски, не удовлетворило требовательных перипатетиков. Сразу после смерти этого лица Сулла все захватил и разместил в Риме, где азиатский грамматик, друг Цицерона, увлеченный доктриной учителя, Тираннион, дал их первые серьезные изложения.