— Управляющий моего господина просил меня зайти к госпоже Тахуру и спросить ее, не слышала ли она что-нибудь о господине Камене, — объяснил я. — Мой господин завтра возвращается из Фаюма, и мы все очень встревожены исчезновением его сына.
Слуга сочувственно поцокал языком.
— Пойду спрошу у нее, не согласится ли она тебя принять, — сказал он и ушел.
Я снова стал ждать, разглядывая бесчисленные расписные статуи, заполнявшие сад Несиамуна. Вдруг я заметил, как в его дальнем конце, возле жилища слуг, появились солдаты. Итак, пока Паис беседует со своим приятелем, его солдаты прочесывают усадьбу. У меня перехватило дыхание. Я оглянулся на привратника, но он уже вернулся на свое место. Мой отчаянный страх немного улегся, когда я увидел еще один отряд вооруженных людей. Интересно, что скажут слуги управляющему по поводу этого вторжения? Что сказал им командир отряда? Что они ищут преступника? Паиса эти вопросы явно не волнуют. Он действует очень уверенно, всегда и везде. На меня упала чья-то тень, и я обернулся.
— Госпожа Тахуру согласна тебя принять, — сообщил слуга. — Следуй за мной.
Он провел меня через первый этаж к маленькой комнатке в задней части дома. В комнате находилось большое окно, выходящее в сад.
— Писец Каха, — объявил слуга и, поклонившись, вышел.
Она сидела в кресле из эбенового дерева и смотрела в окно. Унизанные кольцами пальцы сжимали подлокотники кресла, ноги в золотых сандалиях покоились на низкой подставке. Простое белое платье из дорогой ткани спадало с ее узких плеч, лоб перехватывала золотая цепочка, к которой крепилась золотая сетка, удерживающая ее великолепные пышные волосы. Она была юна и очаровательна, но даже густой слой черной краски и оранжевой хны, которыми были накрашены ее глаза и губы, не могли скрыть ее бледности. Я низко поклонился. Пальцы Тахуру нервно сжимали головы львов, вырезанные на деревянных ручках кресла. Наконец, сделав над собой усилие, она заговорила.
— Писец Каха, — хрипло произнесла она, — я полагаю, ты пришел сюда, чтобы задать мне вопросы о моем женихе. Я уже рассказала его слуге, Сету, все, что знала. Прости.
Я внимательно посмотрел на нее. Она сидела, стиснув зубы, но взгляд ее был направлен не на меня. Она не отрываясь смотрела в сад. «Я прав, — вдруг с восторгом подумал я. — Она все знает».
— Благодарю, что согласились принять меня, госпожа, — сказал я. — Мне известно, что генерал Паис сейчас беседует с вашим отцом, в то время как усадьбу обыскивают солдаты. Камен в безопасности?
Ее взгляд пронзил меня насквозь.
— О чем ты говоришь? — спросила она, и ее пальцы впились в подлокотники. — Откуда мне знать, в безопасности он или нет? Я молюсь за него день и ночь. Из-за переживаний я совсем потеряла сон.