Значит, остается генерал Паис. Завтра я отнесу ему ящичек, расскажу, как было дело, а там уж пусть изливает на меня свой гнев или насмешки. Тут я вспомнил, как умоляла меня женщина ничего не говорить Паису, но насколько можно верить сумасшедшей? Откуда она могла знать генерала? Разве что его имя. Облегчение, которое я почувствовал, приняв наконец решение, было безграничным. Поставив ящичек на пол, я забрался под простыни. Теперь Вепвавет смотрел на меня с одобрением. Через несколько мгновений я уснул.
Сету разбудил меня за час до рассвета. Я встал, позавтракал и облачился в одежду, которая указывала, что я состою на службе в генеральском доме. Безупречной чистоты юбка, смазанный маслом пояс, на котором висели меч и кинжал, белый полотняный шлем и особая повязка на руке — все это показывало, что я важная персона, и я с гордостью носил эти вещи. Надев сандалии и сунув за пояс перчатки, я вышел из дома.
Сад стоял темный и тихий, но на востоке алая полоска уже отделяла небо от земли. Нут, истекая кровью, собиралась подарить жизнь новому Ра. Я мог бы спуститься к реке и сесть в лодку, но, поскольку не опаздывал, решил пойти берегом, слушая, как начинают петь первые птицы, а заспанные слуги выходят подметать ступени и прибираться на стоящих у берега ладьях.
Дом генерала располагался недалеко, как, впрочем, и все, что находилось в Пи-Рамзесе. Он был за домом Тахуру. Проходя мимо, я заглянул в ее сад, потому что иногда, рано проснувшись, она просила слугу принести ей завтрак на крышу, откуда махала мне рукой, но сейчас в саду была только служанка, которая, стоя в облаке пыли, выбивала занавеску.
Оказавшись в доме генерала Паиса, я разыскал дежурного офицера, затем выслушал доклад солдата, которого должен был сменить. В доме все было спокойно. Сунув ящичек под куст, я занял пост у колонны и принялся наблюдать, как постепенно наполняется жизнью и теплом пышно разросшийся сад. На этой неделе я охранял самого генерала. Следующую мне предстояло провести в казарме, упражняясь во владении оружием. Ходили слухи, что вскоре нас должны отправить в западную пустыню на маневры. К концу вечера проблема опостылевшего мне деревянного ящика будет решена. Я ликовал.
Дежурство прошло спокойно. Через два часа после восхода прибыл паланкин и унес бледную зевающую женщину, вышедшую из генеральского дома, в сопровождении управляющего и служанки, которая раскрыла зонтик и держала его над неприбранной головой своей госпожи. Последняя забралась в паланкин, продемонстрировав часть своей мускулистой ноги, после чего служанка поспешно задернула занавеску, защищая госпожу то ли от яркого света, то ли от любопытных глаз — я не понял. А впрочем, какое мне дело. Паланкин подняли, служанка встала с той стороны, откуда ее было не видно, и процессия тронулась по направлению к реке.