И все-таки ощущения взвода-семьи, взвода-бригады у Матюхина не возникало. Хорошо это или плохо, он не знал… Однако и работа взводного агитатора, и «комментаторы» третьего взвода ему понравились. А он слишком много брал на себя, видимо, нужно давать волю и людям.
Лейтенанта заметили не сразу — он тихо сидел у двери, а когда заметили, разбор уже подходил к концу. Сутоцкий не спеша поднялся и присел на нарах.
— А-а, Андрей. Заходи, гостем будешь.
— Здравствуй, — усмехнулся Матюхин. — Воспитанием занимаешься?
— Разболтались мальчики. Приходится…
— Есть серьезный разговор. Давай пройдемся.
Сутоцкий нагнулся за сапогами, исподлобья, с легкой усмешкой оглядывая подчиненных. Ведь все знали, что рано или поздно, а взводу Матюхина тоже придется идти за «языком». Вероятно, такое время пришло, вот лейтенант и явился. Пришел за советом не к кому-нибудь, а к нему.
«Умеет подчеркнуть, что даже в неудачах Сутоцкий остается Сутоцким, — подумал Андрей. — Ну что ж, у каждого своя, как говорится, метода».
Они вышли из землянки — оба ладные и очень разные. Тонкий, даже щуплый в просторной, туго перепоясанной шинели Матюхин и плотный, широкоплечий Сутоцкий.
— Как я понимаю, поставили задачу? — спросил Сутоцкий.
— Можно считать, и так…
— Тогда я тебе вот что скажу: на успех не надейся. Главное — голову сохранить. Понял?
— Нет. Не понял.
— Через такие заграждения к траншеям не пролезешь. Мы вот пролезли, а что толку? Фрицев в них до черта, а вырвать хоть одного нет никакой возможности. А хоть бы и вырвали? Как протащишь? Раньше было проще — артиллерия прикроет, то да се, в неразберихе и прорвешься и выберешься. А сейчас эти чертовы «крабы» чем возьмешь? Попади в него снарядом! Да если и попадешь — ничего! Отскочит, как от резины. Сталь у них — будь здрав. Крупповская!
— Все это я слышал, Николай. Еще в финскую войну. Тогда тоже говорили, что на Карельском перешейке доты покрыты резиной. Как только в них попадает снаряд, резина его отбрасывает назад.
— Ты, конечно, все знаешь… — сразу обиделся Сутоцкий и отвернулся.
— Я предлагаю организовать дневной поиск, — после небольшой паузы сказал Матюхин.
Сутоцкий быстро обернулся, заглянул с веселым удивлением в лицо Андрея и рассмеялся:
— Ты даешь! Сам выдумал или кто помогал?
— Между прочим, именно так спросил и капитан Маракуша.
— А ты ему что?
— А я ему вот что… — Матюхин коротко передал свой разговор с командиром роты и закончил: — Капитан сказал, чтобы я готовил варианты и дневного и ночного поиска.
— Во-от! И ночного.
— Но ведь и дневного…
— Так зачем же ко мне зашел? В дневном я тебе не помощник. Советовать не могу.