— Так точно.
— Нога?
— И нога.
— Не будет ли вам… трудно? Переходы предстоят тяжелые.
— Не думаю, товарищ полковник. На занятиях проверил себя.
— Ну хорошо. Посмотрим. — Начальственный баритон полковника прозвучал на этот раз не так уверенно, как всегда. И это тоже не понравилось Матюхину. — Идите, — сказал полковник и задумался.
Младший лейтенант вызывал двойственное отношение. Самостоятельность? Да… Но не переходит ли она в самоуверенность? Да и молод… Очень молод. В то же время в его прямолинейности есть подкупающая откровенность. Честность юности.
Полковник Петров подумал, что в иной обстановке он, пожалуй, побеседовал бы и с другими кандидатами на этот необычный и достаточно рискованный переход линии фронта, но сегодня нет времени. Проверить другие разведгруппы поехал капитан Маракуша.
«Экая жалость, нет Лебедева…» — подумал Петров и привычным усилием переключился на другие дела.
Командарм приехал к обеду. Он знал, что его ждут, и, как опытный военачальник, понимал, что о предстоящих событиях, его отношении к ним будут судить не только по приказам и распоряжениям, но и по мельчайшим деталям его поведения.
Поэтому командарм сразу проехал в столовую, хотя чаще обедал дома, и попросил «перекусить». «Перекусывал» он не слишком плотно — окрошкой. Потом не поехал, а пошел к своему дому. Такое его поведение должно было показать, что у него, а значит, и в армии все в порядке. И хотя предстоит большая работа, однако не такая спешная, чтобы не позволить себе истратить несколько минут на прогулку после утомительной поездки.
В доме командарма ждали начальник штаба и генерал Добровольский. Вскоре собрались и другие штабные офицеры. Работники оперативного отдела доложили несколько вариантов отражения вражеского вклинения, и командарм выслушал их с одинаковым вниманием. Стало жарко, командарм позволил себе маленькую вольность: расстегнул крючки и верхние пуговицы кителя. От этого он сделался доступнее — большой, с крутым высоким лбом и уже рыхловатым, нездоровым лицом с расширенными порами.
— Нуте-ка, повторите последний вариант, — попросил командарм и переглянулся с генералом Добровольским, приглашая его оценить предложение оперативников.
Начальник оперативного отдела — невзрачный полковник с грустными глазами — заговорил неожиданно глухим баском:
— Последний вариант, пожалуй, наиболее прост. Прежде всего никаких особых мер непосредственно на передовой не принимать — все оставить по-прежнему, чтобы не вспугнуть противника. Затем дать ему возможность втянуться в лощину и накрыть дивизионом «катюш». Последний необходимо выдвинуть вот на эту полянку. На случай, если атака противника окажется достаточно результативной, справа и слева от лощины сосредоточить пехотные резервы, чтобы они перекрыли распространение противника в глубину, а потом при поддержке подошедших танков контратаковали и отбросили противника…