— Луис, а верно я слышал, что тебе и еще нескольким парням заплатили премию за то, что вы вступили в команду?
Это был Коста-Грек, здоровенный матрос со шрамами от бича на широкой спине. Он расхаживал по палубе обнаженным по пояс, загорелый до черноты.
— Я не обязан отчитываться, Грек! — Штурман не обернулся, продолжая свои странные вычисления. — Все кое-что получили авансом.
— Ну, мы-то получили столько, что мадмуазель Монморанси еще гналась за нами почти до причала, хоть мы и оставили ей все, а выпили совсем немного. Верно, парни?
За спиной у Грека держались два его товарища, тоже нанятые в последнюю очередь. Один из них, в богатой шляпе, явно у кого-то отнятой, все время оглядывался на трюмный люк. Диего догадался, что друзья опасаются вмешательства боцмана. Кнут, несмотря на то что был далеко не самым крупным членом команды, умел вызвать у команды и страх, и уважение.
Дикобраз аккуратно спрятал в карман свою веревочку и обернулся к Косте-Греку. Разговор начал привлекать внимание остальной команды. Пираты немного заскучали, а ром, выданный по случаю крещения корабля, все еще горячил их кровь.
— Должок, Дикобраз! — Грек навис над невысоким, худощавым штурманом. — Помнишь, как Тич высадил нас в Венесуэле на побережье, где только индейцы раз в год проходили? Помнишь или забыл уже?
— Мне тогда двадцати еще не было, — сухо сказал Дикобраз. — Паоло-нож поднял мятеж, и нам, двум молодым дуракам, пришло в голову его поддержать. Что дальше?
— Да, славное было дело! — Грек отвернулся от штурмана и обращался теперь к команде. Несколько пиратов придвинулись ближе. — Паоло умирал долго. Тич привязал его к мачте и упражнялся в искусстве бросания ножей. Честно говоря, покойный Тич никогда не умел кидать ножи! И клянусь, я слышал своими ушами, как Паоло просил его подойти.
Несколько матросов рассмеялись. Прикинув расстановку сил, Диего поспешил занять место поближе, возле мачты, но не в первых рядах.
— Так вот, когда Паоло наконец испустил свой грешный дух, а убило его скорее солнце, чем наш косорукий капитан… — Теперь смеялись почти все. — Так вот, тогда пришел черед остальных. У Луиса к тому времени колени дрожали, как кливер при смене галса! Мне даже помнится, что он намочил штаны. Что ж, всякое бывает — мы же были уверены, что нас привяжут на место Паоло! Среди остальных мятежников оказались два толковых канонира, этих Тич запер в трюме, чтобы образумились, и еще трое или четверо парней, которых перебили во время драки. Остались только мы, я да Луис. Тич пожалел нас и высадил в Венесуэле, так далеко от обжитых мест, что мы не добрались бы до них и за год по этой проклятой сельве.