Сгрузились они неподалеку от байского дома в маленьком дворике, окруженном невысоким дувалом. Посредине двора — открытый навес. Гульнар с матерью тотчас принялись подметать двор и раскладывать по местам свои пожитки.
Когда покончили с самым необходимым, Гульсум-биби велела поставить чай. В маленьком арычке рядом с дувалом воды не оказалось. Гульнар накинула на голову вместо паранджи материнский камзол, взяла ведра и отправилась к головному арыку. Шла она по прошлогодней тропинке. Вокруг — молодая весенняя зелень, вдали — синие горы, все знакомые с детства места…
Гульнар вдруг остановилась: на берегу арыка стоял Юлчи и поясным платком вытирал лицо — он только что умылся.
Девушка на мгновенье задумалась — идти или вернуться? — и пошла вперед.
Юлчи посторонился, несмело предложил:
— Оставьте здесь ведра, Гульнар, я принесу.
Гульнар стыдливо отвернулась:
— Спасибо, я привыкла сама. Да и вы устали, наверное.
— Устал? — улыбнулся Юлчи. — Нет, Гульнар, мне еще стыдно уставать. Особенно сегодня… когда я помогаю вам…
— Правда? — тихо спросила девушка. — Или это вы так, чтобы сказать что-нибудь приятное?
— Верьте, Гульнар, слова мои от чистого сердца.
Гульнар зачерпнула мутноватой воды, поставила ведра на берег арыка.
— Верю, — сказала она. — Все говорят, что вы любите правду и… хорошо работаете… Так хорошо, что я боюсь, как бы вас не забрали другие…
— Не понимаю, Гульнар, о чем вы? — Юлчи невольно шагнул к девушке. — Кто меня может забрать?
Гульнар чуть повернулась, на один миг приоткрыла лицо.
— Сказать вам?.. Нури-апа хвалилась: Юлчи, говорит, обязательно будет работать у нас. — Гульнар вздохнула. — Правда, уходите?
— Эх-ха, вон о чем вы? — улыбнулся Юлчи. — Нури-апа, наверное, во сне видела меня своим работником. Пусть же она прежде расскажет свой сон воде. Никуда я не уйду, хоть в цепи закуют и силой будут тащить! Верно, здесь у дяди нет ни дня покоя. Можно, конечно, найти место лучше. Но я не хочу…
— Почему? Каждый ищет, где ему спокойнее и легче. — Гульнар украдкой взглянула на джигита. — У Нури-апа хорошее место.
Юлчи замялся, помолчал немного.
— Если я прямо скажу, не обидитесь?
— Почему я должна обижаться? Может, даже обрадуюсь, кто знает…
— На вас не могу наглядеться, от вас не хочу уходить, Гульнар!..
Сердце Гульнар забилось часто-часто. Она отбросила камзол с лица и, сама того не замечая, шагнула к Юлчи. На длинных и густых ресницах девушки утренней росой заблестели слезинки.
— Правда? Правда, Юлчи-ака?
— Правда, Гульнар! Вы не верите мне?
— Я… не знаю. — Девушка на миг опустила глаза, потом радостно взглянула на Юлчи: — Нет, верю!.. Я вам верю больше, чем себе.