— Да и я тоже не смотрю, — Артем неожиданно улыбнулся. — Просто иногда бывают интересные передачи. В основном, конечно, вечером, поздно. Вот, я недавно про Колчака смотрел, потом — про Троцкого. Интересно.
— А ты, Тема, в каком же классе-то?
— В шестой пойду… осенью… Родители меня рано в школу отдали, сказали — нечего неучем шляться.
— Это они молодцы, — одобрительно ухмыльнулся Михаил.
А пацан опять загрустил — видно было, нахохлился весь, скукожился, голову свесил…
— Еще молока налить, Артем?
— А? Нет… спасибо. Пойду я уже, — парнишка вздохнул. — Пойду… Иван Андреевич сказал, чтобы к ужину не опаздывать.
— Так, может, тебя отвезти?
— Нет-нет… Мне, наоборот, по лесу гулять нравится.
— Мне тоже нравится… Смотри только не заблудись.
— Ну что вы! Там же дорога, тропа… До свидания.
— Постой! — вскинувшись с места, Маша вытащила из залавка конфеты и фрукты. — На-ка, возьми.
— Спасибо, не…
— Возьми, возьми… ребят угостишь. Ну! Бери же! Сейчас, мы тебе суму справим…
Сложив сладости в полиэтиленовый пакет, Маша почти насильно всучила его Артему и даже проводила гостя до самых ворот. Улыбалась:
— Завтра в магазин заходи, Тема.
— Обязательно… А… Маша, дядя Миша, я не надоел еще вам?
— Ну, что ты, дурачище! Не надоел, нет.
— Тогда зайду… обязательно.
Закрыв ворота, Марьюшка зашла в дом, пригладила волосы:
— Славный отрок…
«Своих бы нам!» — пряча глаза, стыдливо подумал Миша. Почему-то никак не беременела супружница… Почему? Надо бы к врачам… не сейчас, чуть позже, пусть еще попривыкнет…
— Любый… Как хорошо, что мы сегодня в церковь съездили, — перекрестившись на висевшую в красном углу большую икону Николая Угодника, Маша улыбнулась. — От того и на душе хорошо, благостно. А какой перезвон был?! Славно. Надо нам каждое воскресенье в церковь ездить, а то стыд — живем, словно магометане какие или, прости Господи, язычники. Вот и отец Александр про то говорит…
— Знаю, знаю, — обнимая жену, улыбнулся Михаил. — Хоть и далеко живем, а все ж ты у него — самая ревностная прихожанка.
— Ну, не самая… — Марьюшка, зардевшись, опустила глаза. — Но из молодых — да, наверное… Послушай-ка, любый… Давно хотела сказать — а давай часовенку в селенье поставим!
— Часовенку? — Ратников озадаченно поскреб затылок. — А, собственно, почему бы и нет? Одни, конечно, не сладим, так можно с народом вместе… Ватников, пилорамщик, досок даст, Капустина… с Капустихой не знаю, удастся ли, ну да и без нее люди найдутся… Господи, Маша! Чего же мне-то эта идея в голову не пришла?
— А ты молись чаще! Вот сейчас-то не стой дубинищем, голову-то склони, осени себя крестным-то знаменьем… да попроси смиренно у Господа чего хошь. Давай даже вот вместе попросим…