— Аркадий Петрович, вы извините, что спрашиваю. Я отсюда пятнадцать лет назад уехал. Тогда, при советской власти, в городе куча собак была. Просто стаи повсюду бегали. А сегодня я ни одной собаки что-то не видел. Что с ними случилось?
— Съели собак, — сказал начальник охраны.
— Кто?!
— Как кто? Шахтеры. И сурков всех съели в степи.
Кабинет Головатого был расположен на втором этаже, сразу за длинной чередой дубовых дверей с табличками «председатель правления», «первый зам. председателя». Где-то сверху бесшумно дышал кондиционер, августовское солнце дробилось на свежепокрашенных стенах, и сквозь огромные окна площадь внизу и собравшийся не ней народ казались незначительной деталью пейзажа. Было крайне странно, что человек, ответственный за безопасность банка, не знает, к кому ушел его бывший охранник. По идее Головатый должен знать каждого братка в городе, и если он этого не знает — его пора выгонять за профнепригодность. Аркадий Головатый не производил впечатление профнепригодного человека.
Черяга медленно пошел к лестнице, разглядывая по дороге таблички.
— Дениска! Ты?
Черяга оглянулся. Из кабинета справа выглядывал полный сорокалетний мужчина с буйной шевелюрой и глазами цвета чернослива, прятавшимися за толстыми стеклами черепаховых очков.
Денис некоторое время стоял удивленно, а потом спросил:
— Кеша?
Иннокентий Стариков, более известный своим соученикам по 2-й городской школе как «попугай Кеша», рассмеялся и хлопнул Дениса по плечам.
— Каким ветром к нам занесло?
— В отпуск.
— И как же ты до нас добирался?
— На машине.
— Хорошая машина-то?
Денис молча ткнул в окно:
— Вон стоит.
Кеша молча уставился на темно-зеленый внедорожник, ожидавший хозяина на площадке у входа.
— Ну ты даешь! — сказал он с добродушной завистью. — Прямо как у Извольского.
— Что?
— У Извольского, директора Ахтарского металлургического, такая же тачка. Я даже думал — не он ли прикатил плакаться перед шахтерами? А это, оказывается, твой. Слушай, ты обедал?
— Нет.
— Пойдем, угощаю. У нас внизу отличная столовка.
Столовка внизу Чернореченсксоцбанка оказалась скорее уютным ресторанчом. В небольшом подвальчике тихо журчала музыка, на крытых скатертями столах стояли свежие букетики цветов, и официантки в коротких юбочках покачивали бедрами вполне соблазнительно.
При виде Кеши Старикова они вполне засуетились: видно, он занимал в банке немалый пост.
— Слушай, — спросил Стариков, — а ты вроде юридический кончал? Ты где сейчас работаешь?
— В Генпрокуратуре. Важняк.
Стариков едва не поперхнулся коньячком, и тут же усиленно задвигал ушами, видимо соображая, откуда у следователя-бюджетника джип такой же, что и у директора металлургического левиафана. Видимо, соображения Старикова оказались весьма для Дениса благоприятны, он просиял, залпом проглотил коньяк и хмыкнул: