Тем временем Юрий Львович, поизображав озабоченность срочными компьютерными делами, исторг как будто не без сожаления:
– Уж не обессудь, Митя, а только придется нам с тобой распрощаться.
– Почему?! – воскликнул бедный Митя.
– Э-э… – Юрий Львович замялся и произвел необходимый извиняющийся выдох, – видишь ли, ты недостаточно хорошо справляешься со своими обязанностями.
– Что за бредовое клише? – возмутился Митя, словно услышав кавычки вокруг этих слов. – Да я месяц назад в конкурсе среди репортажников приз взял…
Юрий Львович отреагировал на вопрос странно – ему нечасто приходилось увольнять людей лично, и делать это гладко он не умел. Главред встал, подошел к Мите и, аккуратно взяв его под руку, вывел из кабинета.
– Послушай, Митечка, – сказал он почти просительно, – не обессудь, а? Когда-нибудь ты меня поймешь и простишь.
– Само собой, – язвительно отвечал Митя, – и, в гроб сходя, благословлю.
Юрий Львович снова посмотрел в какую-то нетематическую точку.
– Ну чего ты от меня хочешь, а? – вдруг сказал он как будто жалостливо. – Сказали, надо уволить, я и уволил. Не от меня зависит. Что за человек такой!
Последний вопрос уместнее прозвучал бы в исполнении Мити, а не его бывшего начальника, но делать было нечего. Раздосадованный и униженный, Митя вырвал обратно руку у негодного Львовича, подошел к своему бывшему столу, потеснил длинношеего, достал из ящика пластиковый пакет, смел туда вещи и, не обращая внимания на взгляды недавних коллег, направился к выходу, ни с кем не прощаясь. Проходя мимо главреда, он негромко сказал: «Сатрап чёртов», но и то больше для себя.
Так и получилось, что наш герой ехал домой в препаршивейшем настроении и в аскетической компании пакета с вещами и романа Гюисманса «Бездна». Представить, что придется возвращаться на улицу с собачьим названием Полковая за трудовой книжкой, было больно: все издательство, начиная с длинного унылого здания и кончая человеческой начинкой, ему опротивело. Однако его ожидала более тяжкая повинность: найти хорошо оплачиваемую работу, да побыстрее. «Буду перебиваться переводами, – решил Митя горестно, заново переживая унизительный день, – а там, глядишь, и подыщу что-нибудь. На этой дурацкой шарашке, в конце концов, свет клином не сошелся».
Уволенный быстро поймал себя на том, что с нездоровым пристрастием изучает составленные по классической схеме объявления, без особой щепетильности предлагающие абстрактному человеку заработать от девятисот до двух с половиной тысяч фунтов в зависимости от степени занятости. Объявлениями пестрел весь вагон, но Митя, тряхнув головой, прогнал упрямое наваждение: поиски горшка с золотом на конце радуги обычно хорошим не заканчиваются.