– Что? – нетерпеливо спросила девушка.
– Лицензия есть? – выпалил Митя.
– На что? – удивилась та.
– Неважно, – ответил Митя, хотя все его существо кричало: «На издевательства над людьми, вот на что!» Он поднялся и уже в дверях сказал, не оборачиваясь: – Зеркальце я вам новое куплю, вы не переживайте.
– Да пожалуйста, пожалуйста, – ответила девушка с тем непринужденно-равнодушным дружелюбием, которое только женщинам и доступно, и которое заставляет мужчин внутренне трепетать от ощущения космических масштабов своего бессилия.
Так вот трепеща, Митя в очередной раз покинул здание «Гнозиса». Выйдя на бульвар, он позвонил Алене.
– Алена? – спросил он на всякий случай.
– Да, милый, – отозвалась Алена. – Привет!
– Привет. Алена, мне сделали новое лицо, – ужасающимся шепотом сказал Митя. – Алена, это не мое лицо! Это лицо какого-то средневекового венецианского мужика!
– Да ты что?! – воскликнула Алена. – Как это сделали лицо, маску, что ли?
– Нет, нет… – пробормотал Митя. – Настоящее лицо.
– А мое лицо куда дели? – гневно спросила Алена.
– В каком смысле мое? – не понял Митя. Потом понял и, улыбаясь непривычными губами, сказал с кретинской интонацией: – Не знаю…
– Ладно, – твердо сказала решительная Алена. – Давай до вечера. Приезжай ко мне.
Митя повесил трубку. Все это было настолько ужасно, неожиданно и ненормально! Впрочем, практически все девушки, проходившие мимо, нет-нет, да и кидали на него оценивающий взгляд. Это немного утешало. Митя фыркнул и слегка приободрился; он хотел уж было сказать про себя: «Врешь, не возьмешь», но потом понял, что вроде бы и не врали особенно, а вот ведь – взяли как миленького.
* * *
Конечно, Алена была удивлена. Нет, будем придерживаться истины. Вначале, когда Алена увидела Митю, она без особенных усилий взяла – и весьма убедительно – одну из тех нот, которыми специалисты колют стаканы, и, взмахнув указательным пальцем, предупредила его, что сейчас вызовет MEnT-ов[26]. Поэтому Мите пришлось, как говорят, успокаивающе поднять руки и (как и в случае с Салли, но только в этот раз существенно дольше) перечислять все те эпизоды, которые теоретически должны были быть известны только Алене и ему. Это, конечно, подействовало, хотя испуганное выражение с лица Алены так и не ушло. Она-то подумала, что Митя хотел ее разыграть… А выяснилось, что изменили не только лицо, но и вообще все – комплекцию, цвет кожи, волосы, походку, и если раньше он был безобидного нейтрально-славянского дизайна, то теперь получился скорее южанином – благородного вида, впрочем, одно слово – итальянец. Да не какой-нибудь генуэзец, а венецианец, белая кость.