– Да, Митечка, да, мой хороший. Так будет правильно… А что это у тебя дверь в маленькую комнату закрыта? – внезапно она опомнилась. Оглянулась, увидела на столе чайную пару с розовыми цыплятами и на всякий случай подозрительно посмотрела на Митю. – Что это, милый?
Митя смешался, но отступать было некуда. Ему подумалось, что так, наверное, должна себя чувствовать женщина, объявляющая возлюбленному о незапланированной беременности.
– Это, – тут он откашлялся, – как бы сказать… Там внутри Пётл, Аленушка.
– Кто? – спросила Алена недоуменно. – Это собака, что ли? – Шестым чувством, конечно, она уже чувствовала истину, но для порядка надо было уточнить.
– Нет, нет! – Митя неловко засмеялся. – Это мальчик, ребенок. Он попал под машину, а я его привез сюда.
Алена посмотрела на Митю, пытаясь понять. Потом еще раз вытерла нос платком. Потом устремила взгляд внутрь себя, как это бывает с женщинами, когда они с помощью нитки разума и иголки интуиции сшивают концы с концами в ситуациях, где мужчина размахивает раскольниковским топором формальной логики. Потом, миновав закрытую маленькую комнату, прошла в ванную, мельком оглядела кое-как выстиранное и зверски выжатое детское бельишко на веревках, тщательно вымыла лицо и руки, вытерлась до красноты махровым полотенцем, собрала волосы в хвост и, тихонько открыв дверь, прошла к Петлу. Рагнарёк вежливо отступил с поста назад, торжественно передвинув по очереди и по отдельности каждую из четырех лап и как бы признавая: «Ты, конечно, не то, что я да Дмитрий Алексеевич, но тебе тоже можно».
Спящий Пётл сделал все, что положено в этом сюжете. Почмокал пухлыми губками, выпустил изо рта прозрачный пузырь, живописно перевернулся сначала на спину, а потом и поперек кровати, позвал во сне «папу Митю» и, удовлетворенный произведенным эффектом, мирно вернулся к просмотру своих петловских снов.
Алена аккуратно поцеловала Петла в горячую щеку и вышла назад к Мите.
– Конечно, Митя, – сказала она покорно. – Я перееду. Что я, совсем дура, что ли?
– Может, тогда и замуж за меня уже выйдешь? – бухнул Митя с нервическим смешком, в уме ругая себя идиотом и вспоминая о романтических планах двигать по столу в «Вертинском» бархатную коробочку с обручальным кольцом.
– Митечка, это терпит, – отмахнулась Алена без промедления, как будто они читали этот диалог со сценарных листов. Как будто не было ничего необычного в том, чтоб прийти после трехдневного отсутствия домой к любимому, найти у него неизвестного спящего мальчика, получить предложение стать женой и de facto приемной матерью. – Что изменится из-за штампа в паспорте? У нас с тобой все гораздо интереснее.