Наконец я почувствовала, как на мгновение ребенок остановился, а затем вылез, пронзительно крича.
— Он здесь, — произнес Джонатан, — ребенок здесь. Это мальчик.
Тело Джонатана, тяжелое и влажное, склонилось надо мной, и на моем животе оказался младенец, сморщенный, как бекон, и с тощими конечностями.
— Посмотри на него, Нина.
Но я могу смотреть только вверх на бежевый кафельный потолок с черными пятнами, похожими на муравьев. Когда мне удается наконец увидеть ребенка, он рассматривает меня влажными, мутными глазами. Женщина с жесткими горчичными волосами все еще копошится между моих ног.
Среди больничного шума раздается пронзительный и металлический голос:
— Итак, Нина, посмотри, кого ты произвела на свет.
Я не собиралась становиться матерью. Даже не думала о постоянных отношениях с кем бы то ни было. Я лишь хотела, чтобы рядом находился нежно любящий мужчина исключительно для удовольствия и дружеского общения.
Я снова и снова пишу: женщина тридцати лет, любит классическую музыку…
Последняя фраза не соответствовала истине. У меня был всего один компакт-диск с классической музыкой: сборник известных опер в исполнении знаменитых дуэтов. Я купила его специально, так как собиралась слушать музыку в гостиной с открытыми окнами, чтобы привлечь внимание мужчин. Причем включать на полную мощность, перекрывая рев автобусных двигателей, изрыгающих выхлопные газы под окнами моей квартиры. Я представляю, как владелец бакалейного магазина, мужчина-азиат, сразу выскочит на улицу и увидит, какое нежное и страстное создание живет на втором этаже. Но, вовремя спохватившись, что не люблю оперу, я так и оставила компакт-диск нераспечатанным, в целлофановой обертке. Разумеется, у меня не было никакого желания встречаться с мужчиной, который заставил бы меня терпеть трехчасовое пиликанье на скрипке, чтобы потом, за обедом, обсуждать его игру.
Я стала составлять объявление: «Привлекательная, веселая женщина…» — как будто продавала не себя, а прелестного щенка спаниеля — «ищет нежного, любящего путешествовать мужчину для совместных обедов и, возможно, еще для чего-нибудь…». Я аккуратно написала текст на бланке, убеждая себя, что мне не следовало так поступать. В конце концов решив, что это всего лишь шутка, позвонила Элайзе и сообщила, что опустила объявление в почтовый ящик и теперь не могу вытащить оттуда эту чертову бумажку, как ни старалась протиснуть в него руку.
— Не переживай ты так. У меня в отделе одна молодая и красивая девица тоже дала объявление, — успокоила Элайза, дожевывая свой ленч.