На третий день ее затворничества опять появилась Елена Михайловна. Открыла дверь своим ключом и застала Алину в состоянии, которое критическим назвать было бы мягко. Вызвала «скорую», врачи поставили диагноз — полное нервное и физическое истощение, отвезли в больницу. Там в течение недели ей делали какие-то уколы, витамины, глюкозу, а приходившая каждый день Елена Михайловна заставляла есть апельсины и яблоки. Алина смотрела на врачей, на медсестер и удивлялась, искренне не понимая, почему они все так заботятся о ней, зачем им-то всем понадобилось, чтобы жизнь ее продолжалась, когда для нее самой это не слишком-то важно?
Но именно здесь, в больнице, она впервые и ощутила то чувство, которое в дальнейшем помогло ей обрести внутренний стержень — тот самый стержень, который и стал основой ее существования на все последующие годы. Она подумала: если все вокруг придают жизни такое большое значение, так, может быть, есть в ней какой-то смысл? Есть какое-то будущее, ради которого стоит жить?
Ей вдруг стало стыдно перед Еленой Михайловной за собственную слабость. «В самом деле, ведь я ей — никто, она со мной носится, как с собственной дочкой, переживает, а у меня — ни капли благодарности, как будто так и должно быть… Надо взять себя в руки!»
Сделать это было нелегко и удалось не сразу. Несколько раз срывы все же случались, и только спустя год после разлуки с Максимом Алина наконец почувствовала, что жизнь начинает обретать какой-то новый смысл.
Из суда она уволилась, потому что ей просто стыдно было возвращаться туда и выслушивать сочувственные речи сотрудников, которые были не в курсе событий ее личной жизни, но знали, что она пролежала почти две недели в больнице с диагнозом «нервное истощение», что делало Алину мишенью для любопытства. Она ушла из суда и решила начать строить свою жизнь с самого начала, при этом без чьей-либо помощи, а только своими силами. Так было сложнее, но в то же время она понимала: чем сложнее, тем лучше для нее.
Чтобы не сидеть дома и зарабатывать хоть какие-то деньги, она устроилась работать в отдел фототоваров — собственно, это была единственная более или менее приличная вакансия, которую она отыскала в газете «Карьера». Восстановилась на четвертом курсе и через год окончила институт. Продолжая работать в отделе фототоваров, попутно подыскивала себе работу по специальности, однако осуществить задуманное оказалось не так-то просто, поскольку юристы без опыта работы не слишком-то были нужны. Но она не отчаивалась, регулярно ходила на собеседования и рассылала резюме, каждый раз выслушивая уже привычное: «Предпочтение отдали другому кандидату. Ничего, вам повезет в следующий раз…»