Он послушно взял один бутерброд, откусил большой кусок, глотнул чай из чашки:
— Вкусно. Ты к тому же еще и отлично готовишь… У тебя вообще есть недостатки?
— Есть, наверное. Как у всех.
— Что-то я сомневаюсь. Красивая, стройная, умная, добрая…
— …пушистая! — закончила со смехом Алина. — Перестань, прошу тебя, иначе у меня начнется звездная болезнь и я заставлю тебя обращаться ко мне на вы и называть по имени-отчеству…
— Хорошо, больше не буду, — согласился он. — Ведь мы совсем недавно перешли на ты…
— Совсем недавно, — согласилась Алина и подумала: откуда это чувство, словно она знает этого человека тысячу лет? Ведь на самом деле в общей сложности они провели вместе не больше нескольких часов. А теперь почему-то даже сложно себе представить, как это могло такое быть, что она жила на свете без него. Жила и не знала, что он тоже есть. Только почему так поздно она об этом узнала… В груди защемило: она снова вспомнила о том, что так мучило ее все это время. Влад женат, и это значит, что вместе им не быть никогда. Что этот импровизированный завтрак все равно закончится, он встанет с табуретки и уйдет. Все равно уйдет, и снова все будет по-прежнему, с той лишь разницей, что у нее опять появится прошлое, которое мучительно захочется забыть… Лучше бы не думать сейчас об этом!
— О чем ты сейчас думаешь, Алина?
— Я? Не знаю… Ни о чем. О тебе… Вернее, пытаюсь не думать…
Он поймал на лету ее ладонь, устремившуюся за сахарницей. Накрыл своей рукой, сжал — не сильно, но настойчиво. Она подняла глаза…
— Думай обо мне. Я хочу, чтобы ты обо мне думала…
«Господи, что же я делаю?» — мелькнула мысль. Алина тут же выдернула руку, слишком резко. Со звоном упала на пол ложка. Они оба кинулись ее поднимать…
Она успела первой. Выпрямившись, увидела его глаза — близко-близко, почувствовала дыхание. Подумала: никуда не деться. Поздно теперь уже думать о будущей боли. Потому что сейчас, в этот момент, она, кажется, только ради этого и живет на свете. Ради его глаз, которые вдруг так потемнели. Ради теплого дыхания, касающегося щеки. Ради губ, которые так близко, что уже нельзя ничего сделать…
Сомкнув дрожащие ресницы, она почувствовала прикосновение его щеки к своей. Прошептала едва слышно:
— Колючий…
— Я просто торопился к тебе… Господи, как пахнут твои волосы…
Он бережно снял полотенце с ее головы. Влажные еще волосы упали на плечи, несколько тяжелых прядей закрыло лицо. Едва касаясь пальцами, он убрал эти пряди и снова слегка дотронулся до ее щеки. Губы его были теплыми и мягкими. Каждое прикосновение рождало внутри тысячи искр, разбегающихся обжигающим потоком по всему телу. Она почувствовала головокружение и обхватила его руками за плечи.