Аленка выслушала Кирины рассуждения, не перебивая, а в ответ начала рассказывать о каких-то компакт-дисках, которые недавно достали ее подруге Таньке. Кира достаточно хорошо знала свою дочь, чтобы понять: о Грегори Мартене Аленка и слышать ничего не желает. Однако поговорить на эту тему необходимо и лучше всего — сразу. Кира всю обратную дорогу собиралась с духом, чтобы выложить Аленке свои новости, не пропадать же даром таким усилиям!
— Послушай, ребенок… — начала она невпопад, прервав рассуждения дочери о сравнительных достоинствах «Юритмикса» и еще какой-то группы, — я хочу сказать тебе одну вещь…
Аленка замолчала и выжидательно уставилась на мать.
— Грегори Мартен предложил мне стать его женой. Как ты на это смотришь?
— А я-то тут при чем? Как ты на это смотришь? Не мне же он предложил выйти за него замуж! — совсем по-взрослому усмехнулась Аленка. — Тебе и решать!
— Но мы же вместе с тобой… Мне же надо у кого-то спросить… Посоветоваться…
Киру несколько обескуражила такая реакция. Аленка всегда была для нее открытой книгой. Если ей что-то не нравилось в поведении Киры, она выражала свой протест бурно, откровенно, могла расплакаться и раскричаться, но никогда не таила обиды на мать. Теперь же Аленка как будто отдалилась, установила между собой и Кирой некую дистанцию — не подойди! И смотрит как-то отчужденно, как сторонний наблюдатель…
— Мое решение и тебя затронет. Если я соглашусь, мы переедем в Англию…
— Почему? Ты переедешь, а я могу остаться с бабушкой.
— Но как же… Как же я без тебя? Я и за это-то время страшно соскучилась!
— Ничего, будешь приезжать в отпуск. И вообще, я не понимаю, зачем ты завела этот разговор! «Посоветоваться»! Как будто если я скажу «нет», это что-то изменит! Ты же уже все решила сама! Ты же жить без своего Грегори не можешь, при чем здесь я!
Кира еще никогда не видела Аленку такой. Она не кричала, а говорила тихо и зло, как-то сразу повзрослев и подурнев. Повисла тяжелая пауза. Наконец Кира, собравшись с духом, попробовала подойти к Аленке с другой стороны.
— Давай обсудим это немного позже. Я понимаю, для тебя все это неожиданно; но, доченька, ты прекрасно знаешь, что ты для меня — самое главное в жизни, и я никуда без тебя не уеду! Но я действительно люблю Грега, и…
— Вот и люби!
Аленка вскочила из-за стола и ушла в свою комнату. Кира осталась сидеть за накрытым столом, расстроенная и обескураженная. Через десять минут она услышала голос дочери из коридора: «Мам, я пойду погуляю!» — и почти тут же хлопнула входная дверь.
— Ну, ты чего?
Инна подошла к несколько продрогшей Аленке, торчавшей у метро уже минут двадцать. После разговора с матерью Аленка позвонила Инне, молясь, чтобы та оказалась дома, и уговорила ее приехать на Новослободскую. Девушки медленно пошли в сторону Миусской площади.