День кончался, приближалась поверка, раздача хлеба, потом скоро и отбой, надо было подумать и о ночлеге. Копать новую нору было некогда, да и не было в этом нужды. Можно было поискать и найти пустую нору, брошенную бывшими хозяевами. После того, как двое умирали, третий искал потом прибежище еще с кем-то, норы пустели.
Я отправился на поиски свободной норы, последний раз поглядев на своих друзей, так и оставшихся лежать недовыкопанными в нашей норе. Сегодня придут вечером полицаи с немцем, поглядят, отметят, а завтра придет команда копателей, отроют и отнесут трупы к бричке, поляк отвезет их куда-то за лагерь. Только что были, и вот не стало. Вдруг пришла только сейчас догадка – а если бы не моя была очередь сегодня мыть котелки? Я бы там лежал после обеда? Тогда… так бы и лежал там до сих пор, как эти два моих несчастливых друга.
Как все-таки судьба играет нами, людьми, какие мы пешки в ее руках…
Скоро я нашел нору, показавшуюся мне пустой. Оглядев ее, я заметил, что она меньше нашей, троим там не поместиться, но я один, мне больше и не надо.
Я только приготовился опуститься в нору, чтобы примериться в ней, как услышал:
– Эй, эй, куда лезешь! Это моя нора!
Я поднял голову. К норе скорым шагом шел какой-то парень с угрожающим лицом.
– Ну, твоя, так твоя, пойду искать другую, – сказал я. В том состоянии только что испытанного сильнейшего потрясения и полной физической изможденности у меня не было ни энергии, ни сил, ни желания за что-нибудь бороться. Я стал вылезать из норы и с трудом подниматься на ноги.
– А что, у тебя нет норы, что ли? – спросил парень. Я рассказал ему сегодняшнюю беду свою и моих товарищей. Он свистнул.
– Слышал я сегодня, ребята болтали, да я думал так, враки. Оказывается, это на самом деле было, – и он длинно и образно матюгнулся в адрес полицаев. Действительно ведь, вина за эти смерти лежала на полицае, который гнал пленного, вынужденного бежать, не разбирая дороги.
– Слушай, я тоже один остался, напарник у меня помер уж неделю, одному спать холодно, оставайся, вдвоем теплее будет, – предложил мне мой новый знакомый.
Сначала я очень обрадовался и сразу согласился. Но потом постепенно пришла тревога. Лагерный бандитизм в самых различных формах уже начался. Вспоминались рассказы о заманивании в норы доверчивых одиночек, об их ограблении, убийствах… У меня еще вполне приличные яловые сапоги, шинель – за них могут… Но не подаю виду, что встревожился.
Укладываясь спать на ночь, решаюсь насторожить все внимание, чтобы не прозевать момент нападения. Но скоро вижу – опасения напрасны. Мой новый напарник – парень простой и смирный и сам всего боится, потому и остался один, ни к кому не прибился. Меня тоже боится, пока не проверил, думает, кажется, зачем пожалел, пустил в свою нору чужого человека.