- А мы вот на природу собрались! - пробасил Костя, - отдохнуть так сказать от благ цивилизации.
- Мы тоже! - радостно воскликнула Ирина.
- Так может нам вместе...... - неуверенно пробормотал Святослав.
- Может! - загадочно улыбнулась Ксения.
* * *
Ксения стояла на краю бездонного обрыва, и смотрела в небо. Звезды, мириады небесных огневиц, сонно косились на ее чистое, как нетронутый рукой человека горный родник лицо, и, казалось те далекие светила меркли рядом с такой нереальной, и такой земной красотой лунной девочки с золотыми глазами. Рядом горел костер - ребята сидели в полумраке сонного царственного забвения, бренчала гитара, тихий хриплый баритон Святослава эхом разлетался по бескрайнему хмурому ночному лесу. Я сидел возле костра, и отстраненно смотрел, как шелковые языки пламени послушно вгрызаются в сухие ветки, и с диким остервенением терзают волокна омертвевшей древесины.
В небе закат сменяет черная ночь
Тихо трещит костер, тени плывут в темноте
Кто-то молчит, а кто-то поет, взор обратив на луну
А по луне ползут облака исчезая в бездонной реке....
- Страшные слова, - отстраненно пробормотал я себе под нос, но, реплика моя не ускользнула от ушей собравшихся.
- Почему страшные? - возмутился Святослав, - слова, как слова.
- Да нет, - несмело улыбнулся я, пытаясь разрядить обстановку, - очень хорошие слова, просто почему-то мне вдруг стало боязно. И холодно.
- Да, действительно холодает, - невпопад поддакнула Ирина, впрочем, говорить не по существу - ее привелегия.
Денис с Костей исчезли где-то среди раскорячившихся ветвей старого дуба, сквозь мрачную пелену ночи слышались их возбужденные голоса. Ох уж мне эти грибники, даже ночью с фонарями ползают. Начитались Кастеньеды, теперь претворяют идеи в жизнь.
- Дай ка мне, - я перехватил горячий, как характер Святослава гриф старой Ленинградской гитары. Ветхая, но родная и добрая шестиструнка, так напоминавшая мне ныне покойную прабабушку уютно примостилась на коленке. Я взял пару простых аккордов, проверяя настрой. А Ксения по прежнему меланхолично разглядывала ясное ночное небо.
По оврагам да по выселкам, по тропинкам непроезжаным
Мчится конь мой неподкованный, мчится конь мой необьезжанный
Тяжко всаднику сидеть в седле, но еще трудней с коня сойти
Не катиться звездам по земле, не свернуть с опасного пути...
- Это что, твоя новая, - загорелись глаза у Святослава, - ничего мотивчик....
Я молча кивнул и продолжил.
Лейся песня чистым золотом, взвейся в небо черным вороном
В чистом поле клевером цвети, вознесись пшеничным колосом...