– Зачем? Думаете, из ревности?
– Из ревности? – удивилась Татьяна.
– Ревновал вас к своему другу, – пояснил Виктор.
– Нет! – горячо запротестовала она. – Нет, я так не думаю.
– Зачем же тогда?
– Не знаю, – резковато ответила девушка и поспешила перевести разговор на другое: видимо, тема ревности была ей неприятна. Виктор это про себя отметил и хотел было уже задать вопрос, очень для него важный, но Татьяна начала рассказывать следующий эпизод из епитимьи вины Максима. – Когда заболел его отец, он нашел самого лучшего специалиста. Не знаю, чего ему стоило записать Сергея Александровича к нему. Запись была на несколько месяцев вперед, а Максим смог поехать с отцом в клинику уже на следующей неделе. Это светило поставил диагноз – сердечная недостаточность, или что-то такое, я точно не знаю, но речь шла о сердце. Прописал какой-то крутой курс лечения, но Сергею Александровичу становилось все хуже и хуже. Тогда ему назначили новый курс, потом еще один. А потом с тяжелейшим приступом увезли в больницу. Оказалось, что диагноз был поставлен неверно – у Сергея Александровича была язва желудка. Представляете состояние Максима? Ведь это он записал отца к этому специалисту.
– Ну да, ну да, коридор белый, длинный и страшный, – пробормотал Виктор, цитируя рукопись Полины. – Вот только сейчас он во всем обвиняет не себя, а другого. Вы, случайно, не знаете, кто он, этот другой?
– О чем вы? – Татьяна удивленно смотрела на него. – Что значит – другой?
– Человек, который испортил Максиму жизнь, или он думает, что испортил. Вы знаете, кто это может быть?
– Насколько мне известно, у Максима нет врагов. Разве что появились за эти три месяца.
– У каждого человека враги есть, только не каждый об этом знает, – авторитетно заявил Виктор.
– Извините, тут я с вами не согласна. У меня, например, нет никаких врагов, ни тайных, ни явных. Да, по-моему, и у Максима нет.
– Скажите, Татьяна, вы когда-нибудь ревновали Максима? – задал он наконец вопрос, который давно вертелся у него на языке.
– Никогда, – просто и с каким-то наивным достоинством ответила она.
– А к Кате? – в лоб спросил Виктор. – Вам, наверное, Максим о ней рассказывал?
– К какой Кате? – не поняла Татьяна.
– К Кате Семеновой.
Татьяна задумалась, явно не понимая, о ком он ей говорит.
– Вы имеете в виду эту девочку-художницу? – наконец сообразила она.
Виктор кивнул, боясь интонацией невольно подсказать тот или иной вариант ответа – слишком чутко Татьяна реагировала на любые нюансы. А это был очень важный момент, ему нужна была чистая, без малейшей примеси, правда.