— Я только что слышала свое имя! — воскликнула она. — Это же… Ну конечно, это девочки!
Она бросилась к двери, но поскольку была в одних чулках, без туфель, то поминутно поскальзывалась на натертом полу. Эван помог ей отодвинуть засовы. Дверь распахнулась, и Бобо, Мадж и Джинни вихрем ворвались внутрь.
После ожесточенной борьбы, дверь, наконец, удалось закрыть, и ураган остался снаружи, словно дикий зверь, только что пытавшийся прорваться в дом. Отвернувшись от двери, Филлис и Эван с изумлением увидели разгром, произошедший во время этой короткой схватки. Половики и стулья сдуло в дальний угол прихожей, часть картин и фотографий висела криво, часть валялась на полу в груде осколков. Мадж, Джинни и Бобо мокрой кучей лежали на полу, и Филлис не без удовлетворения отметила, что Мадж оказалась в самом низу.
Больше похожая на ангела милосердия, чем на жену викария, Филлис захлопотала над своими подругами, помогая им подняться, обнимая Джинни и Бобо каждую в отдельности и обеих вместе. Когда очередь дошла до Мадж, она сухо заметила:
— У тебя тушь потекла, дорогая Мадж, — но, поддавшись порыву, обняла и ее тоже.
— О, Филлис, душечка, — прорыдала Мадж. — Простишь ли ты меня когда-нибудь?
Филлис снова обняла ее и похлопала по спине.
— Всему свое время, милая Мадж. Всему свое время.
Бобо обратилась к Эвану и доктору.
— Как только мы узнали о том, что случилось, мы сразу же прибежали! Мы подумали, вам нужна поддержка!
— Вот как? — удивился Эван. — Откуда же вы узнали?
Вместо ответа Бобо открыла свою сумочку, и оттуда вылетела крайне раздраженная голова сэра Эдварда Аптона.
— Я уж было подумал, что вы собрались вечно держать меня в заточении, мадам! — невежливо проворчал он. Но настроение его сразу же изменилось, потому что на лестнице послышался страшный грохот, и нижняя часть рыцаря сбежала вниз навстречу голове. К несчастью, в спешке нижняя половина оступилась, упала, и кубарем прокатилась по оставшимся ступенькам.
Голова взлетела в воздух и принялась раздраженно кружить над поверженным телом.
— Надеюсь, я не покалечился? — мрачно поинтересовалась она.
Но радость объединения вскоре заставила забыть об обидах, тело обнимало и гладило голову, а голова на все лады расхваливала тело — в особенности форму его ног и их способность танцевать изящнейшую гальярду.
Когда голова, наконец, надежно устроилась под мышкой, призрак сэра Эдварда учтиво поклонился всему обществу.
— Благодарю вас, мастер Найлз. Теперь я полностью восстановлен и полностью удовлетворен результатом, — объявил он. — А теперь я должен с вами проститься.