Чувство отцовской гордости переполняло Ригана, когда он наблюдал за темноволосым мальчиком, стоявшим у штурвала. Комок подкатывал к горлу и все холодело внутри при мысли, что он мог не найти своего сына, если бы не Сирена и ее дядя. Где она сейчас? Сердце разрывалось от желания увидеть ее. Неужели Калеб прав, утверждая, что она покинула остров? О Боже, свидятся ли они еще когда-нибудь?
Сын сказал, что Сирена беременна… Может, малыш ошибся? Может, он что-то не так понял из подслушанного разговора экономки с горничной? Но, вспомнив, как выглядела жена в последнее время, как она себя вела, Риган решил, что, пожалуй, мальчик не ошибается. Да, но каким образом? Когда это произошло?
Услужливая память воскресила теплую, окутанную густым, влажным туманом ночь на корабле. Мерное покачивание фрегата на спокойных волнах. Как прекрасна была Сирена в ту незабываемую ночь! С искрящимися глазами, возбужденная после поединка, после одержанной победы над негодяем Блэкхартом, разгоряченная сознанием свершившегося возмездия… Теперь-то Ригану понятно, почему она убила этого человека! Кто бы на ее месте не сделал то же самое?!
Эта женщина так противоречива, загадочна, непредсказуема… То шипящая и царапающаяся, как дикая кошка, то заботливая и нежная, как добрый ангел, склонившийся над постелью больного…
Воспоминания о той ночи, о ночи их любви, были настолько острыми, что, казалось, Сирена вот-вот восстанет из морских брызг и шагнет ему навстречу. Ригану чудилось, что он ощущает ее присутствие, слышит ее смех. Чего бы он ни отдал сейчас ради того, чтобы на самом деле, а не только в воображении увидеть ее, обнять, вновь ощутить шелк ее прохладной кожи?! Он вспомнил свежий запах ее распущенных волос, чувственное гибкое тело… И от этих картин вновь кругом шла голова и возникал знакомый жар внутри.
Ее страсть была такой же сильной, как и его. Она желала близости с ним не меньше, чем он. Их соединение было полным и безоглядным, поэтому она сразу же зачала ребенка. Их ребенка!
Но тут образ Морской Сирены исчезал, уступая место сдержанной и отчужденной супруге. Сирена, его холодная жена, предпочитающая общество испанца Альвареса! Она не раз и не два ходила к нему якобы на обеды и подолгу засиживалась там. Зная коварство сластолюбивого Цезаря, Риган не мог поклясться, что проклятый испанец не сделал его жену своей любовницей. Но нет, все в нем восставало при мысли, что Сирена могла забеременеть от Альвареса.