— Так я никогда больше и не увидел своего сына, — продолжил Риган свой печальный рассказ. — Я даже не знаю, жив он или мертв. В последний раз, когда я видел ребенка, он плакал от страха, крепко вцепившись в штурвальное колесо.
Повисла долгая пауза, прежде чем ван дер Рис смог закончить свой рассказ.
— Меня доставили в Испанию как преступника и бросили в тюрьму, где я томился долгих шесть лет. Мой отец со временем сумел добиться, чтобы меня освободили за очень большие деньги. Твой отец, Калеб, тоже очень помог мне. Он употребил свое влияние там, где это было необходимо. И я очень благодарен ему за это.
Когда Риган отвернулся, Калеб пришел в ужас, увидев глубокие шрамы, протянувшиеся через всю широкую, сильную спину голландца. Возглас изумления невольно вырвался у мальчика.
— Память об испанской тюрьме, — жестко произнес ван дер Рис, обернувшись. — А они еще называют голландцев дикарями!
— Не все… не все испанцы дикари, — неуверенно заметил Калеб.
— Верно, — холодно сказал Риган. — Так же, как не все голландцы и не все немцы. Может быть, тебе удастся объяснить это своей сестре…
Надев свежую батистовую рубашку, ван дер Рис закурил сигару и сел на край массивного письменного стола, помахивая ногой.
— Итак, молодой человек, что вы думаете об Ост-Индской компании?
— Очень впечатляюще! Я уважаю вас, менеер, за вашу успешную деятельность!
Если Риган и заметил официальное обращение мальчика, то не показал вида.
— Эта дьявольская работа оставляет мало свободного времени, а теперь, когда я женюсь на твоей сестре, времени будет еще меньше. Работа, работа, работа, — пошутил он.
— Вы богаты, менеер?
— По определенным меркам, думаю, да. Но несколько пиратских нападений на мои корабли могут оставить меня ни с чем. Почти все мои доходы связаны с флотом, даже плантации окажутся практически бесполезными, если корабли не смогут перевозить мускатный орех в Голландию. Мне пришлось бы пользоваться услугами других кораблей, а это, соответственно, было бы намного дороже!
— Вас часто беспокоят пираты?
— Нет. Я стараюсь предотвратить это всеми возможными средствами. Пришлось потратиться и оснастить свои корабли оружием.
Риган не стал говорить о том, что иногда нанимал пиратов охранять не только свои корабли, но и суда голландской Ост-Индской компании от испанцев.
— Вы потратили свои деньги? Но если корабли принадлежат компании, почему она не платит за это?
— Платит, Калеб. Но сейчас я говорю о своих собственных кораблях! Я снабдил свой флот пушками, самыми крупными и современными. В настоящее время судоходство стало слишком опасным. Если не найти способ противостоять всем бедствиям, можно потерять свое дело, — он выглянул в окно и увидел, что солнце уже клонилось к горизонту. — Думаю, тебе уже пора вернуться к сестре. Наверное, она уже прочитала все необходимые молитвы и волнуется за тебя, — усмехнулся голландец.