22 января 1987 года
Вечером 22 января 1987 года у дока на приеме сидел Рон Бак. Старик обратился к врачу по поводу инфекции внутреннего уха. Неожиданно в кабинет заглянула медсестра.
— Док, вас к телефону. С нами хочет поговорить судья Ньюкист. Он говорит, это очень срочно.
Поднявшись с вращающегося табурета, Квентин приказал пациенту никуда не уходить и поспешил к двери.
Старик сидел со склоненной к плечу головой, ожидая, пока лекарство просочится в слуховой канал. В ответ на слова врача он громко фыркнул и сказал ему вдогонку:
— Вы заранее позаботились о том, чтобы я никуда не ушел, док.
Квентин взял трубку на аппарате в смотровой комнате.
— Что стряслось? — не здороваясь, спросил он.
Ему в ухо загудел низкий голос его самого старого друга. Они с Томом дружили с раннего детства.
— Квентин, необходимо, чтобы ты как можно скорее приехал к нам на ранчо. Это очень, очень срочно!
— Да в чем дело, Том?
— Я не могу объяснять по телефону. Просто хватай что нужно и приезжай. Умоляю тебя, поспеши!
Квентин попытался сказать, что было бы неплохо, если бы он знал, что именно необходимо прихватить — портативный электрокардиограф или бактерицидный пластырь, но судья повесил трубку раньше, чем он успел произнести хоть слово. Квентин взглянул на пациента, покорно вытянувшего тощую шею.
— Вы можете выпрямиться, Рои, — сказал он. — Только медленно, чтобы не закружилась голова. Не хватало еще, чтобы вы потеряли сознание. — Выглянув в окно, он убедился, что погода по-прежнему ясная, несмотря на прогноз синоптиков, предвещавший снежную бурю, и добавил: — Прошу прощения, но мне необходимо уехать. Продолжайте принимать антибиотики, которые я вам выписал. Позвоните, если усилится боль, поднимется температура или появится кривошея.
— У меня все это уже есть, док, — пошутил пациент, но Квентин уже мчался к двери.
Он обернулся.
— Завтра я к вам загляну, — пообещал он и скрылся за дверью.
Квентин Рейнолдс часто ходил по домам, нанося визиты пациентам. Собственно, это он собирался сделать и в отношении Тома Ньюкиста. Ему даже не пришлось ничего собирать, поскольку медицинский чемоданчик всегда был у него наготове. Этот чемоданчик он хранил в машине и никуда без него не ездил. Все, что ему оставалось сделать, — это сообщить медсестре, что он уезжает. Разумеется, было бы гораздо предпочтительнее, если бы он знал, потребуется ли ему какое-то особенное и необычное оборудование. Черт бы побрал этого Тома Ньюкиста! Неужели он не мог хотя бы на какое-то время перестать быть судьей и изменить своей привычке командовать всеми подряд, даже лучшими друзьями, даже врачами, как если бы они были обычными судебными курьерами!