Ни к селу ни к городу вспомнился старый детский анекдот про мальчонку, у которого папа служил трансформатором, получал двести двадцать, выдавал маме сто двадцать семь, а потом гудел, — и, улыбнувшись, Савельев полез за «арматурой» — набором воровских приспособ.
Железные дверцы подстанции были закрыты на лажовую соплю, и, в шесть секунд серьгу отмочив, Савельев вытащил из рюкзака небольшую плоскую коробочку, а когда после щелчка тумблера на ней замигал красный светодиод, аккуратно засунул ее внутрь будки, поближе к стене и, скрипнув петлями, дужку замка защелкнул.
Больше, здесь делать было нечего. Чувствуя, как ночная сырость залезает под куртку, Юрий Павлович направился в обратный путь. Поравнявшись с дачей Зямы, он засек время и что было сил понесся сквозь заснувший лес. Остановиться разрешил себе только возле покрытого обильной ночной росой «жигуленка», посмотрев при этом на часы.
Результат Савельеву не понравился, и, хотя, если завтра все сложится как надо, от скорости его бега практически ничего зависеть не будет, он все же сплюнул и, обругав себя боровом позорным, принялся заводить машину.
Вскоре он уже был на кольцевой. Въехав в город, запарковал свою «шестерку» около огромного дома-тысячеквартирника, где машина сразу же затерялась среди многоцветной автомобильной армады.
Включив с брелка сигнализацию, Юрий Павлович закурил «Кемел», и, тут же ощутив тошнотворный запах «антидакта» — специального крема, дающего возможность не оставлять отпечатков, после первой же затяжки сигарету выбросил, и направился к стоящей в глубине соседнего двора белой «девятке».
Тучи наверху разошлись, на темно-синем небе появилась россыпь звезд. Глянув на бледно-молочную тарелку луны, Савельев вдруг отчетливо ощутил, что, строго говоря, его никто не ждет. Биксы изенбровые не в счет, друзей нет, всегда он сам по себе, как в жопе дырочка, и, наверное, при его роде деятельности это главное. «Что знают двое, то знает свинья» — так вроде говаривал папаша Мюллер, а уж он-то в подобных вещах разбирался. Не поэтому ли настоящий ликвидатор должен быть волком-одиночкой, а иначе ему не выжить.
«Все правильно, каждый получает то, что заслужил. — Юрий Павлович запустил двигатель „девятки“, врубил скорость и, плавно отпустив сцепление, притопил педаль газа. — Надо будет завтра позвонить матери, как там она».