При виде его давешний усатый прапорщик принялся снимать наручники с высоченного, наголо остриженного амбала в зеленой брезентухе, а находившийся тут же старший лейтенант шустро выхватил из кобуры ствол и скомандовал:
— Кукла семь тысяч четыреста двадцать восемь, в клетку.
Не торопясь, Савельев натянул на руки изделие «десница», затем, покопавшись, извлек из сумки штык от карабина Симонова и, сделав резкий принудительный выдох, захлопнул за собой массивную железную калитку. Он был предельно сосредоточен. Потому что знал, с кем имеет дело.
Кукла — это преступник, приговоренный самым гуманным в мире советским судом к высшей мере социальной защиты — смертной казни то есть. Если осужденный слаб или слишком много знает, то его уничтожают сразу, однако если он еще силен и крепок, то должен напоследок любимому отечеству послужить.
Кому как доведется: одни медленно загибаются, способствуя развитию родной медицины, над другими, как могут, изгаляются садисты из ВПК, ну а третьи становятся куклами и принимают активное участие в повышении боевого мастерства работников силовых структур. Как говаривал классик, революция должна уметь постоять за себя, и на заре советской власти чекисты оттачивали свое умение бороться с классовым врагом на «гладиаторах», в НКВД тренировались на «волонтерах», в СМЕРШе имелись «робинзоны», а нынче называют обреченных на медленную смерть как-то более благозвучно, можно даже сказать, сердечнее, — «куклами», и это, несомненно, говорит о переменах к лучшему в обществе, уверенно шагающем в демократию.
— Держи. — Отточенным движением Савельев воткнул клинок совсем близко от обутой в ботинок ЧТЗ ноги своего противника. — Не порежься только.
Не ответив, тот сноровисто вытащил штык из деревянного помоста и, держа оружие скрытым хватом, внезапно нанес боковой секущий удар, целясь капитану в лицо. Савельев стремительно отклонился и, крепко зафиксировав на отмашке вооруженную кисть врага, нанес сокрушительный шудан-хиза-гири, удар коленом в солнечное сплетение.
Попал он точно, и амбал, хрипло вскрикнув, начал складываться пополам. В то же время капитан, смещаясь по дуге назад вправо, провел рычаг руки наружу, мгновенно заставив бывшего десантника выронить клинок и с грохотом впечататься широченной спиной в почерневшие доски помоста.
— Ах ты сука! — Как будто подброшенный мощной пружиной, амбал вскочил на ноги и, потирая ушибленный затылок, кинулся к Савельеву, намереваясь кастрировать его носком своего ботинка. Однако тот сразу же с линии атаки ушел и сильным, трамбующим ударом ребра ступни по коленному сгибу врага заставил нападавшего снова вытянуться на помосте.