Георгий оказался рядом с Сашей первым, перевернул ее на спину и сказал бесцветно:
– Всем оставаться на местах.
Что-то было в его голосе, что заставило Бориса остановиться на полпути. Он видел, как Георгий рывком расстегнул планшет, склонился над Сашей и сделал какое-то резкое движение, будто бы ударил ее кулаком в грудь.
«Что-то с сердцем», – понял Борис и шагнул к ним.
– Ладно уж, идите сюда, Борис, – позвал Георгий. – Возьмите свою принцессу и несите к вертолету. А не надо одеяло на себя тянуть, я ей сколько говорил! Нет, она перебирает и перебирает, как будто без нее вода не освятится… Остановка сердца. Да была, всё уже, всё. Укол норадреналина – и как живая…
Саша дышала, хватала ртом воздух. Борис встал на колени рядом с ней и сказал:
– Я здесь. Ты меня слышишь?
– Вы что же такое вызвали? – приговаривал всю обратную дорогу трясущийся Михаил Ефремович. Всю дорогу, пока вертолет не приземлился на залитой огнями посадочной площадке корпорации «Сияние Урала». – Вы же прямо из ада что-то вызвали. Что это было?
– Ничто, – наконец мрачно ответил Георгий. – Это было полное отрицание всего сущего. Возможно, тот самый стык. Возможно, изнанка… Долго объяснять, может, попозже… Мы не могли с этим ничего сделать. Потому что наш инструмент – это язык. А с ним нельзя разговаривать. Вы понимаете?
– Нет, – покачал головой историк. – Ничего не понимаю. Я только понимаю, что это точно не НЛО…
– Ага, – вдруг выдохнула Саша прямо в шею Борису, и он с радостью отметил, что губы у нее снова теплые и дыхание теплое. И дышит она уже ровно.
– Что «ага», Сашенька?
– Я поняла, – сказала Саша. – Поняла.
* * *
Когда-то довольно давно, в одной кафешке на Левом берегу, где, казалось бы, практически нереально было встретить знакомых, Анна с Женей как бы разговаривали, но на самом деле не очень, зато очень обнимались. Это было то время, когда всего мало – времени мало, места мало, тела мало, слов мало, что ни сделаешь – всего мало. И никакие выразительные средства языка не в состоянии передать той специфической жажды, которую могут испытывать два человека, как бы сплетенные между собой, даже когда они вынуждены разделяться в пространстве.
И тут вдруг к Анне с радостными восклицаниями бросилась барышня, одна из недавно вошедших. Оказалось – Наташка, одноклассница. «Вот же черт», – подумала Анна, но с другой стороны, почти двадцать лет не виделись, и никто друг о друге ничего не знает, так что все равно…
Женя удалился покурить на крыльцо, деликатно предоставив дамам возможность пощебетать без свидетелей. Щебетать было особо не о чем, на вопрос «Где ты работаешь?» Анна честно ответила: «В дурдоме», и по заливистому смеху Наташки было понятно, что она восприняла это как удачную шутку.