— Ты, Маныч, смотри, сон, он может и в руку. Как рыбка, на заветное место сесть.
— В Америке, я читал, журнал есть: покупают сны у населения и печатают.
— В Америке. Америка-то здесь причем?
— Просто Америка. Континент, между прочим.
— Просто с носа да в рот.
— Хороший сон, Артуха. С четверга на пятницу? Может тебе уже провериться пора у врачихи в санатории?
— Всё ждала и верила, сердцу вопреки, а пошла проверила — мать его ети!
— Это легко проверить: если за хер тянешь и язык вываливается — тогда да.
— А если наоборот?
— Над собой, цуцики, смеетесь.
— А мне-то снится, ой: иду по базару и такие вкусные пирожки с капустой продают. Объедение. Горячие, с корочкой блестящей, пар от них… А в кармане ни копья. А хочется… Так нет бы, во сне ведь! взял по нахалке бы с прилавка и жуй. А не можешь.
— Не можешь или не хочешь?
— И самое интересное, что идешь-то голый. Наполовину. В рубашке, но… Идешь, а максим максимыч из-под рубашки… Болтается. Вроде б стыдно, прикрываешь, рубашку к низу подтягиваешь. А вроде б и… А что? На базар вот пришел.
— Или с телками, да? Только-только за резинку у трусов — и проснулся, зараза!
— На самом волнительном.
— Спи, спи, проспишь царство небесное.
Карты за разговорами не забываются и когда положение обостряется и вступает в стадию Карибского кризиса, посторонние разговоры сходят на нет и уступают место афористичным выражениям типа: «А Гитлера не ждали?» или «Шла бы ты домой, Пенелопа»; кроме того могут всплыть совершенно удивительные присказки, которые рождает ситуация; в общем, знатный получается кегельбан.
— Сижу я раз дома, газету читаю, — продолжает травить Маныч. — Звонят. Откройте дверь. Настойчиво, как пьяный только может звонить. Не открываю, нахер, никакого желания общаться нет. Звонок уже не тренькают, а придавили и не отпускают. Я терплю. Тут в дверь пинать начали, на вылом. Взял кочергу, распахиваю — Коля, подлюга.
— Чих-Пых Коля или какой?
— Да этот, мандулай, со скорой помощи со своей вонючей.
— Пьяный?
— Как стекло венецианское.
— Я его трезвым ни разу не видел.
— Ехал он из Кургана, от тещи, — продолжил Маныч. — Дорога дальняя, нудная, ну и ввязался в картишки. С соседями. А азартен, Парамоша. Крепко ввязался. Сейчас уж понятно — на шулеров попал. И денежки-то были у фуфлыжника. Занял у тещи на взнос в кооператив.
— Да ты подожди. Эта взятка наша! Ишь, хитёр. Думает не смотрят за ним, заслушались.
— Так они и выигрывают!
— А ты смотри, — сказал нагло Маныч. — Уши развесил. На что тебе зенки даны?
— Ну и что Коля?
— Занял денег у меня, чтоб обручальное кольцо купить. Домой ж не показаться.