— Разве не для этого я женился на тебе? — ответил Рэй, и его лицо приняло недоуменное выражение.
— Тебе недостаточно того, что мы вместе? Ты мучаешься, даже если я рядом с тобой?
— Неужели тебе мало того, что я просто есть? — немного разочарованно проговорил Рэй.
Таким был Рэй, это был Рэй, и поэтому со мной произошло все это.
— А ты меня сильно любишь. Да, Кэй? — Рэй засмеялся и отстранился от меня. Но он сделал это не грубо, а очень нежно.
Мне вдруг показалось, что эта нежность затягивает меня в иной мир.
Мои мысли. Постепенно опускаясь сквозь темные воды бездонного озера, они приняли сферические формы, перемешались с пузырьками, что мириадами проплывали мимо, погрузились в самые глубины и осели там, превратившись в неподвижные шары.
Рэй ничего не знал про эти мои мысли. Но ведь я тоже не знала. Про мысли Рэя, мамы, отца, Сэйдзи…
Я приехала сюда, ничего не зная о них.
Я взяла Рэя за руку и пошла.
Мы прошли поле, прошли сквозь воду, сквозь небо, опять вышли на поле и продолжали идти.
Я вела Рэя за руку, он тихо следовал за мной. Мы ушли далеко.
Навалилась усталость.
Я опустилась на скамейку на краю поля, Рэй сел рядом. Обняв его, я прислонилась к нему. Он погладил мне волосы:
— Ты постарела.
— А ты теперь не стареешь? — спросила я.
— Я же себя не вижу.
Я любовно прижалась к нему. Кружили цапли. Десятками, сбившись в стаи, они словно скользили над полем, широко размахивая крыльями.
— Это я убила тебя, Рэй?
Ответа нет.
Я стиснула его шею, но он не умирал.
— Я не такой слабый, чтобы меня могла задушить ты или любая другая женщина, — засмеялся Рэй.
Я ударила его по щеке. Короткий резкий звук, вылетев, сразу оборвался.
— Мне не больно, — опять засмеялся Рэй.
Я хотела убить его, не чужими, а собственными руками.
Почему когда любишь что-то, оно всегда ускользает и его невозможно удержать? Его тело, тяжесть которого я ясно ощущала, как-то незаметно потеряло формы и стало прозрачным, мои руки тщетно пытались удержать то, что мгновение назад было моим мужем.
Я принялась ощупывать сидящего на скамейке Рэя. От поясницы к талии, от груди к шее, по линии подбородка ко рту, носу, лбу, поддавшись неодолимому желанию, льнула с поцелуем, слюна наполняла рот, жадно сглатывала, что было силы, обвивала его со спины руками, сжимала, звала его, ощущала, как любовь сдавливает грудь, сдавливает невыносимо сильно, хотя я просто сидела рядом на скамейке, тесно прижавшись к нему. Грустно, грустно, его тело начинало таять, и вот исчезло вовсе, оставив одно воспоминание о прикосновениях к нему, вскоре и воспоминание рассеялось без следа, рядом уже ничего нет, но даже сейчас щемящее чувство не отпускало, оно не знало конца, взлетел коршун.