— Что умеете делать?
— Ничего, — честно ответила я.
— Только по хозяйству, — робко дополнила Галя.
Мужчина ухмыльнулся и вновь задумался. Потом он вдруг полез в ящик стола и, тихо позвав: — Захира! — бросил в меня какую-то странную палку. Я поймала ее на лету, и он довольно улыбнулся. Достал второй какой-то предмет и бросил его в Галю, которая, уже подготовленная на моем примере, не поймала, а отбила его рукой. Предмет, оказавшийся авторучкой, вернулся к метателю прицельно в лоб.
— Ох! — только и сказал мужчина, а замотанная девушка хрипло рассмеялась.
Хозяин дома, между тем, хотя и растирал пострадавший лоб, но выглядел вполне удовлетворенным.
— Будете тренироваться с бойцами, — заключил он. — Джамиля, покажи им палатку, кухню и ознакомь с расписанием. Потом сразу пусть идут на занятия.
Девушка вновь приняла высокомерную мину и проплыла мимо нас к двери.
— Ты где так научилась? — спросила я у Гали за спиной Джамили.
— Волейбол. В детстве, — ответила она.
Точно, новичкам везет. Ну ладно, давно хотела научиться ползать по стенам с закрытыми глазами… Или собирать автомат?
Хиджаб на нас все же напялили, правда, в усеченном варианте — только платок на голову, поскольку отжиматься, бегать, перепрыгивать через барьеры, ползать по пыли между камнями и отрабатывать приемы рукопашного боя, совмещая заветы пророка Мухаммеда относительно приличного внешнего вида, оказалось невозможно. Тем самым дорога в мусульманский рай закрылась для нас навсегда, хотя каждое утро, с восходом солнца, мы выслушивали заверения, что славная смерть на поле боя грех сей искупит. Славной признавалась смерть, которая наступит не раньше, чем мы сами отправим на тот свет человек по двадцать врагов Аллаха. М-да… поели пирожков.
Галя, настроение которой сначала не обещало ничего хорошего, в новый ритм жизни вошла неожиданно быстро. Она ни разу не пожаловалась, и на «компас» впервые посмотрела только через неделю, да и то без особого интереса. Видимо, она обладала талантом к войне, и желание «научиться драться» возникло у нее не из любви к эффектным жестам. Обрастая наравне с ней упругими мускулами, я скучала и ждала, когда ей надоест. Время под завязку было занято тренировками, на раздумья и разговоры его почти не оставалось. Сначала мы занимались одной толпой с новобранцами-мужчинами, но уже через неделю вместе с ними лишь бегали и качали мышцы, а остальным занимались только вдвоем. Нас учили стрелять их пистолета, снайперской винтовки и автомата, бросать гранаты, отбиваться от штыков подручными средствами, управлять джипом и обезвреживать мины. Что-то в этом было не то… Зачем пушечному мясу обезвреживать мины? А приемы рукопашного боя — зачем?