Досматривать я не стала, хотя выражение лиц обоих было многообещающим. Хана черту.
Меня беспокоило оставшееся незамеченным маленькое существо, метнувшееся в лес. Найти его и вернуть на родину до окончания сквозняка я, конечно, не успею, но как бы эта птичка не натворила тут бед…
Я вылетела из замка, проскочив мимо присевших в ужасе Юли и Оли.
Из чужих ни на поле, ни в огороде портала никого уже не было. Из сквозняка по одному выходили парни, у троих я заметила пятна крови на рубахах, а у кого-то была большая рана на голове, но выбрались все, и все держались на ногах.
Кроме Эли. Она сидела на траве, прижимая ладонь к щеке. Уже на бегу, я краем глаза заметила, как Герман присел перед ней на одно колено…
Я вбежала в лес, думая, что со стороны выгляжу до идиотизма глупо.
Не судьба мне покидать это поле с достоинством, что ли?
Уже в лесу я услышала отрывистый резкий крик и пошла на него, раздвигая спутавшиеся с ветками лианы. Но он не повторился, и мне пришлось снова настраивать глаза, чтобы найти в зарослях незваного гостя. Благо, животных на Острове почти не было, и это упрощало задачу.
Как и следовало ожидать, перепуганный зверь, не сумевший сориентироваться в незнакомом месте, влетел в самые тесные кусты, запутался крыльями в лианах и висел в метре от земли, вяло подергиваясь и страдальчески всхлипывая. Это было нечто вроде крылатой ящерицы с короткой шеей и небольшой аккуратной головой с поперечным гребешком и плоским носом, показавшимся мне отдаленно знакомым. Его туловище, гладкое и черное, размером не превосходило мою руку от запястья до локтя; лапы, как задние так и передние, заканчивались длинными когтистыми пальцами и были значительно короче росших из середины спины кожистых крыльев — они никак не могли дотянуться до стеблей, чтобы их выпростать, а морщинистый хвостик беспокойно шевелился.
Заметив его в кустах, я подошла слишком быстро, и несчастный зверь резко дернулся, вскрикнув от боли. Стараясь двигаться плавно, я села так, чтобы наши глаза оказались на одном уровне, и мысленно направила на него холодный обезболивающий поток. Птицеящер внимательно посмотрел мне в глаза и перестал дрожать. Расслабленные задние лапы легко выскользнули из переплетения стеблей, правая передняя спокойно повисла, а левая сильнее вцепилась в ветку, сопротивляясь падению, которое доломало бы крыло.
Внезапное доверие невиданного существа покорило меня, и я забыла об осторожности. Подставив свои колени ему под задние лапы, я начала холодными ладонями выпутывать крылья.
Точно, левое было повреждено: сломались две тоненькие косточки, без труда различимые сквозь кожу, чудом ее не распоровшие.