— Простите, я не понимаю, что такое душа…
— Способность чувствовать! Мы чувствуем других людей — душа растет, мы вызываем чужие чувства — душа растет, другие люди живут нами — душа огромна!
— А любые чувства годятся, чтобы увеличить душу?
Салдах посерьезнел.
— Любые. Но некоторые имеют побочные эффекты, в разной степени отдаленные во времени: ограничивают разум или подтачивают тело. Я бы не советовал людям испытывать жалость, зависть и ненависть.
Эти слова божие погрузили меня в размышления надолго. Зависть и ненависть — понятно, они, без всякого сомнения, ограничивают разум, но почему вредна жалость?..
В жилище Салдаха не ощущалось течение времени. Клочок Земли, занимаемый им, слабо реагировал на космические перемещения: ночь здесь не сменялась днем так часто, как я привыкла, а времен года не существовало совсем.
Поняв это, я вдруг испугалась, что утратила контроль над реальностью, что в безвременье оторвалась от мира, которому принадлежу, и даже, возможно, что-то забыла.
Не спеша покидать уютную безопасность, я перебирала в памяти отпечатки образов тех, о ком стоило беспокоиться. Меня не отпускала смутная тревога, и когда я поняла, что это еще не беда, но предчувствие беды, то перестала отвлекаться на сияния, далекие всплески энергии и вопросы о парадоксах бытия. Даже двигаться перестала, замерев в чудесном кресле.
… И наконец, почувствовала.
Сработал «маячок» Артема. Если бы я не ждала чего-то подобного, то, наверное, и не поняла бы, что это за сигнал — уникальная смесь его собственных, никем именно так не испытываемых изумления, решимости и боли.
Решив, что недостаточно четко помню образ Артема, я вызвала образ Дарха, и, мысленно развеяв пространство-время между нами, шагнула к нему. Я ждала неприятностей только от Дарха.
Но все оказалось сложнее.