Мы обходим справа тот величественный утес, на котором провели с Сашей счастливо немало времени. И вдруг выходим к расщелине с входом в пещеру. А я полагала, что она должна остаться несколько в стороне.
Спрашиваю Сашу:
— А правда, что тебя здесь чуть не укусила змея?
Саша даже останавливается от изумления.
— Правда! Когда я собирал листву… Но я же тебе этого не говорил. Не хотел пугать.
— Значит, мне приснилось.
— Вот так дела! — качает головой Саша. — Да, действительно, я разворошил листву и в свете молнии увидел, что за рукой моей будто метнулась веревка. Реакция спасла: моя рука отдернулась быстрее, чем я сумел что-либо сообразить.
Мне на секунду становится страшно: если б Сашу укусила змея, не помог бы и знахарь.
Саша долго удивляется, потом говорит:
— Послушай, ты у меня, наверное, ясновидящая!
— У тебя? — смеюсь я.
— А что? Разве нет?
— Мы же еще не вернулись из Индии. Не кончилось наше предсвадебное путешествие.
Мы идем дальше.
Через полчаса переваливаем через невысокую гору, двигаемся по краю ущелья. Глубоко внизу, метрах в двадцати шумит довольно большая речка. Это она прорезала в здешних горах ущелье за миллионы лет. С замирающим сердцем заглядываю вниз. Кое-где речка глубока, здесь вода в ней видится темно-синей; на порогах, где вода бурлит неистово, она снежно-белая, покрытая пеной.
— Идем, идем! — подгоняет сзади Саша.
Я догоняю Гиту, но время от времени бросаю взгляд на реку. Она очень красива.
Скоро Гита останавливается, показывает рукой вперед.
Мы видим навесной мост над ущельем — мост из веревок и какого-то тростника. Страшновато, конечно, ходить по такому мосту, но и романтично ужасно!
Гита что-то говорит на своем наречии, но мы не понимаем.
Когда мы подходим ближе, замечаем, что с мостом не все в порядке. Наверное, об этом и говорила только что Гита. Одна из толстых веревок на том краю ущелья оборвалась — скорее всего во время ливня. Мост перекошен, и пройти по нему можно разве что до середины ущелья, а дальше следовало бы перебираться на манер канатоходцев, чего мы, естественно, не можем себе позволить.
Саша качает головой:
— Теперь понятно, почему старик не приходил после ливня. Я помню: он хотел.
— Он там живет? — спрашиваю я Гиту, показывая на другую сторону ущелья.
Гита кивает, понимая, что я имею в виду Отца.
Тем временем Саша уже оказывается у моста и пробует на прочность оставшуюся веревку.
Неясное предчувствие вдруг сжимает мне сердце.
— Саша! — вскрикиваю я, стараясь перекрыть шум реки, доносящийся снизу.
— Что, милая? — Саша улыбается. — Подождите здесь. Я переберусь на ту сторону и закреплю веревку. Надо же кому-то починить мост.