— Вот как невест выбирают! — смеется Надежда. — Дело серьезное.
Вера тянет меня за рукав:
— Да, говорит: не девочка я. Представляешь: такое сказать! У меня бы язык не повернулся. А Любаша — молодец!.. Он исчез, кандидат этот. Месяц думал. Потом появляется и ей в ответ: мы никому не скажем.
Надька кривится:
— Может, он шизик?
— Приглашает ее теперь в дорогие рестораны, на концерты разные; службу в соборе посмотреть. Все зовет к себе, хочет с мамой познакомить. Но Любаша что-то артачится. Знакомство с мамой — уже половина согласия. А как согласиться с его странностями? Весь ведь театр смеется.
Я слушаю все это вполуха — думаю о своем… Саша явно не из застенчивых. Хотел бы встретиться — предложил бы. Видно, не хотел. Зачем же тогда все-таки провожал? Занятой человек тратил время… Канули в Лету те века, когда мужчина мог позволить себе посвятить жизнь женщине, когда мужчина ночи напролет простаивал под окном в надежде увидеть хотя бы силуэт возлюбленной, когда вызывали любимую на балкон бренчанием струн и услаждали слух ее прекрасной песней… когда мужчина сходил с ума при виде мелькнувшей из-под подола лодыжки возлюбленной… когда мужчина собирал фетиши и поклонялся им… Ныне женщину высматривают, как товар. О ней наводят справки, прицениваются, месяцами раздумывают. А завтра не иначе будут требовать сертификат качества, искать на затылке ярлык.
О люди! О нравы!
Вот подруги мои — умные, домашние, уютные. С такими, как они, любой муж будет — будто у Бога за пазухой. Но их не видят. Проходят мимо по коридору, не постучав в дверь. И красивые парни, и не очень. Неужели каждый ищет Лоллобриджиду? А не Лоллобриджидам-то куда деваться?
Стоп. Кажется, я берусь за проблемы мирового масштаба!
Я думала о Саше. А что Саша? Мимолетная встреча — не более. Таких бывает за день — с десяток. Случайность. Можно было бы подумать, что судьба. Но увы!.. Дальше завязки дело не пошло. Со ступенек автобуса началось, на ступеньках общежития кончилось. Развязалось, не связавшись.
Вот я думаю о нем, а он обо мне уж и забыл!
Нет, не забыл — рубашку, бедный, стирает и на все лады клянет зазевавшуюся девицу, внезапно вывалившуюся из дверей автобуса. А всего вернее дело обстоит иначе: рубашку стирает его жена — и выслушивает его оправдания.
Я моделирую их разговор (тому, кто пишет романы, не сложно смоделировать любой разговор).
Она стирает и ворчит:
«Не иначе Max factor… Откуда помада?»
«Какая-то девушка выпала из автобуса», — он, задумавшись, пожимает плечами.
Супруга его не очень-то верит:
«Невероятно! Из автобусов уже выпадают девушки. Губами вперед!..»