В комнате наступило молчание. На этот раз куда более продолжительное. Наконец высокий встал и, подойдя к Мигелю, крепко пожал ему руку.
— Мы вас даже недооценивали, Гонсалес. Молодцом. Блестяще справились с заданием. Готовьте документы, я подпишу, — обратился он к розовощекому. — А за вас, Мигель, я спокоен. Теперь спокоен. Такой человек нигде не пропадет.
Мыс Санта-Мария-де-Леути. Италия. День четвертый
Холодный ветер и мелкий противный дождь пронизывали все живое на мысу. Солнце, спрятавшись за тучами, почти не освещало этот мрачный край. Большие серые волны с грохотом обрушивались на берег. На мысе было довольно холодно, и Мигель, стоявший в одном плаще, основательно продрог.
«После Парижа здесь чертовски холодно и неуютно, — думал он. — А мне говорили, что это солнечный мыс». Такая погода чем-то напоминала ему его родину… Выросший на берегу моря, он не любил большое скопление воды и практически не выносил морских прогулок. Теперь при одной мысли о предстоящей поездке его начинало мутить, и Мигель с ужасом думал, что с ним будет там, на море.
«А здорово я все-таки взял магазин в Париже, — попытался придать своим мыслям радужное настроение Гонсалес и почувствовал, как улыбается. — Честное слово, таким способом можно зарабатывать на жизнь, когда меня выгонят с работы». Выйдя тогда из дома со своим молчаливым спутником, он около тринадцати минут размышлял, что делать, как достать деньги. Позже ему сообщили, что почти все возвращались безрезультатно, но были некоторые, наиболее отчаянные, а один даже разбился насмерть, пытаясь взобраться безо всяких технических средств на мемориал Помпиду и этим привлечь зрителей и телевидение, которые заплатят ему за этот трюк и дадут возможность принести пятьдесят тысяч франков. Тогда еще пятьдесят тысяч. Сумму после этого увеличили сразу в двадцать раз, а с испытуемым посылали теперь обязательно контролера. Чем быстрее возвращался агент, осознавший всю нереальность данной задачи, тем бывало лучше. Хотя, говорят, случай Мигеля лишь третий. Значит, двоим до него удался какой-то трюк. Во всяком случае, не его, это точно, иначе эти двое не были бы так изумлены. Гонсалесу очень хотелось узнать, каким образом двое других достали деньги, но он благоразумно промолчал. Вопросы не задавались в их ведомстве. Они оставались всегда без ответа.
Вдали послышался треск мотора, доносившийся из-за грохота прибоя. Показался маленький катер.
«Сейчас его перевернет, — злорадно подумал Мигель, — и мне не придется ехать в эту адскую погоду на его борту». Но катерок довольно уверенно маневрировал и скоро почти подошел к самому берегу. На палубе появился высокий черноволосый парень в кожаной куртке.