Время от времени из церкви выходили послы Земского собора и объявляли, что государь и мать его пока не согласны, потому что не слышат стенания народного. Тогда многотысячная толпа начинала громогласно кричать, сотрясая снег с деревьев.
К вечеру, когда сгустились черные зимние сумерки, Марья увидела, что из дверей соборной церкви вышел окольничий Федор Головин в сопровождении Евтинии Салтыковой и Федоры Желябужской. Протиснувшись к ним, Марья схватила бабушку за локоть.
– Нашлась, внученька, – обрадовалась Федора. – Пойдем с нами трапезу готовить. Великий государь будет потчевать послов Земского собора из своих милостивых ручек.
– Как же так? Марфа Ивановна ведь не дает благословения, – удивилась Марья.
Бабушка на ходу потрепала внучку по голове.
– Машенька, я тебя учила, ежели в гости приглашают, только на третий раз соглашайся. Много же паче, когда на царствие зовут. Тут не три, а тридцать три раза надобно честь отклонить. И не нашего ума это дело. Я вот боюсь, ренвейнского вина в монастыре не отыщется. Али в Кострому послать за бочонком? Торгуют ли здешние купцы заморскими винами?
Следом за Головиным они поднялись по обледеневшему крыльцу в бревенчатую трапезную, темную и выстывшую. Бабушка Федора сразу же убежала искать нерадивого истопника, велев внучке зажечь все свечи в трапезной. Между тем Евтиния усадила за длинный стол Федора Головина и преподнесла ему чарку вишневого меда.
– Ну как там решилось на Соборе? Кто первым замолвил слово за Михаила Федоровича?
Окольничий, вытирая уста, обстоятельно отвечал:
– Пререкались долго, но в один день вышел донской атаман Сережка Карамышев и положил перед князем Пожарским писание. Князь спросил: «Какое это писание, атаман?» Тот ответствовал: «О природном царе Михаиле Федоровиче Романове». Прочли сие писание и стало с того часу согласие и единомыслие.
– Вишь ты, атаман! Сережка Карамышев! Знаю такого молодца! Злодей и разбойник! Руками христопродавцев вершится Божье дело! Однако, кто же ему написал? Говорили, что казаки прочили на престол воренка, сына ворухи от Тушинского вора.
– Бояре не захотели под воренка. А казаки – да, весьма хотели. Насилу их уломали и то не всех. Маринка со своим сыном и атаманом Ивашкой Заруцким подались в степи. Не долго им гулять. Дай срок – изловим.
– Князь Пожарский чью руку держал? – спросила Евтиния.
– Князь Дмитрий своего помышления явно не показывал, а шептались, что он исподволь метил на престол и до двадцати тысяч рублей истратил на подкуп. Сомнительно, конечно! Откуда у князя такие деньги? Но слушок был. А может, лгут, завистников у него хватает.