Цильда не появлялась двое суток. Обратно в лес она вернулась не одна, а с юношей, который на вид был чуть старше Пересвета. Юноша был довольно высок и крепок телом, у него были длинные светло-русые волосы, расчесанные на прямой пробор и скрепленные узкой повязкой. Одет он был в грубые холщовые порты, заправленные в короткие сапоги, льняную белую рубаху с длинными рукавами и серый шерстяной плащ. За поясом у него торчал топор, а за голенищем правого сапога виднелась рукоять ножа.
— Познакомьтесь, это Ящелт, — сказала Цильда Пересвету и Гертруде. — На нем кровь немецкого священника, поэтому по законам крестоносцев ему грозит смерть. Ящелт уже полгода скрывается от немцев в лесах и дальних выселках. В Вабирве он оказался случайно, и мои родственники свели меня с ним, догадавшись, что я могу подыскать ему подходящую компанию и надежное убежище.
Пересвет дружески протянул Ящелту руку. Он тут же спросил, ощутив его сильное рукопожатие:
— Ведаешь, на какое дело мы вышли?
— Ведаю, — ответил Ящелт. — Это дело по мне.
Он говорил по-немецки так же бегло, как и Цильда.
Пересвет обратил внимание, что Ящелт с недоверием поглядывает на Гертруду, узнав, что та чистокровная немка. Ящелт не скрывал своего изумления, когда Цильда пояснила ему, что Пересвета и Гертруду связывает не просто дружба, но взаимная любовь. Мол, Гертруда согласилась последовать за Пересветом на Русь, лишь бы не расставаться с ним никогда.
— Впервые вижу немку, полюбившую славянина, — заметил Ящелт. — Немцы ведь считают себя выше славян и пруссов, их высокомерие не знает границ.
— Не все немцы одинаковы, — сказал Пересвет, дабы Гертруда не чувствовала себя уязвленной. — Чрезмерной гордыней объяты лишь крестоносцы, привыкшие при всяком удобном случае хвататься за меч. Тевтонский орден не является лицом немецкого народа, он скорее есть прибежище негодяев всех мастей со всей Европы.
— Это верно! — усмехнулся Ящелт, который уже знал по своему жизненному опыту, что среди крестоносцев хватает не только немцев, но и датчан, англичан, фризов, свеев, франков и саксонцев.
На шее у Ящелта, как и у Цильды, висел амулет-оберег. Такие амулеты из дерева, янтаря и кости в виде фигурок зверей и птиц носили очень многие пруссы, иные носили их вместе с нательным крестиком, полученным ими при насильственном крещении. Даже выражая покорность немцам и соблюдая христианские обряды, пруссы в душе оставались язычниками, продолжая тайно поклоняться божествам своих предков.
Ящелт ни в коей мере не оспаривал лидерство Пересвета, несмотря на то что годами был старше его. Он понимал, что Пересвет не только знатнее его по рождению, но еще и гораздо опытнее его в военном деле. Вот почему, когда на лесной дороге однажды утром появились три всадника с черными крестами на белых плащах и Пересвет объявил, что их час наконец-то пробил, Ящелт первым изготовился к схватке.