А вот в первую чеченскую кампанию с Грачёвым произошла волшебная метаморфоза: он сделался «голубем мира» и, по его словам, был единственным противником боевых действий и сторонником переговоров с Дудаевым, хотя всё окружение Ельцина манкировало последнего и бряцало оружием.
Грачёв утверждает, что Дудаев начал говорить о независимости не потому, что хотел отделиться от России: «Его, как горного человека, просто задело то, что с ним, всенародно избранным, не считаются, не приглашают в Кремль и говорят, что ты – отброс общества на 100%... Я говорю: «Надо с ним разговаривать». Все – в штыки: нечего Борису Николаевичу принимать Дудаева!»
Грачёв описал свой визит к Дудаеву в 1992 году, где среди прочих участников был и Шамиль Басаев. «Я говорю: «Джохар, вы что там х…ей занимаетесь?» Он говорит: «Никто со мной не хочет разговаривать. Руцкой меня вообще на х… послал по телефону. Если я никак не прореагирую, мои ребята меня не поймут и народ не поймет».
Москва посчитала мирное решение унизительным, вспоминал Грачёв. На совещании у Ельцина в ответ на сопротивление со стороны Грачёва Виктор Черномырдин предложил Ельцину сместить того с поста министра обороны. Но президент лишь приказал «в десятидневный срок подготовиться к ведению боевых действий». Грачёв опять стал возражать, мол, зима на носу, условия крайне неблагоприятные. Предложил готовиться к весенней кампании, а до того вести переговоры. «Я хотел оттянуть время: может, успеем договориться. Ни х…я! Я говорю: «Виктор Степанович, вы будете лично отвечать за это дело».
С этими речами как-то не вяжется воинственное заявление Грачёва того времени, что взять контроль над Грозным можно за два часа, причём силами одного парашютно-десантного полка. Как известно, ничего из этого не получилось. По данным Генштаба, при штурме Грозного в начале 1995 года погибли 1426 российских солдат и 4630 были ранены. Всего за время конфликта 1994-1996 гг. в Чечне погибли, по разным данным, от 4000 до 6000 российских военнослужащих.
Не верит в миротворчество Грачёва и нынешний глава Чечни Рамзан Кадыров. «Я был тогда подростком, – вспоминает он.– Мне казалось, что российские генералы Дудаев и Грачёв найдут общий язык, но они нашли не тот язык... Я опять повторяюсь: Запад поставил задачу, а тогдашнее руководство России сознательно или неосознанно пошло на поводу и позволило придать локальному конфликту характер национальной трагедии. Да, это была трагедия общенационального масштаба для всей России», – сказал он по случаю 15-й годовщины начала войны.