— Похоже, вы правы… И я вновь обрету себя, свою прежнюю жизнь, не так ли?
— Конечно же!
— Все снова будет, как в Швеции… Мне так не нравится суматошный Париж. Хемингуэй сказал, что это вечный праздник. А по-моему — вертеп. Клод, я вам очень благодарна и признательна.
— Да, каждый из нас получит то, что хотел, а вы — еще и мужа в перспективе.
— Я прекрасно понимаю, что при моем участии вы делаете какие-то свои аферы. Ну и с богом! Меня они не касаются. Я, кажется, вас ни в чем не подвела, верно?
— Совершенно верно, Шанталь!
— Ваши аферы меня, повторяю, не тревожат. Но если у вас возникнут какие-то неприятности, то на меня, пожалуйста, не рассчитывайте. Отныне я вне игры.
Клод улыбнулся и впервые несколько фамильярно обнял ее за плечи.
— Я вам подарил Дорта, мадам. А Дорт, помнится, не входил в наш уговор. Дорт — премия за безукоризненно сыгранную роль моей любящей, по не очень преданной спутницы жизни.
На перекрестке сильный порыв ветра упругим мячом ударил им в лицо, и оба, защищаясь, крепче придвинулись друг к другу. Неожиданно для себя Клод поцеловал ее долгим поцелуем. И когда почувствовал, что и она целует его, отстранился и тихо сказал:
— Пойдем отсюда.
И была ночь — долгая и сумбурная, как запутанная кинолента. Но после, когда Клод вспоминал, она казалась ему короткой, словно вспышка молнии.
Впервые они завтракали не в ресторане, а у себя в номере, как все супружеские пары, жившие в отеле. Шанталь была весела, выглядела свежей и бодрой.
Они болтали о пустяках, когда в дверь постучали. Шанталь запахнула халат, на ходу поправила перед зеркалом волосы и повернула ключ.
— Боже мой!
На пороге стоял портье с корзиной белых, едва распустившихся роз. Цветы были артистически собраны в массивный веерный букет.
— Боже мой, у меня кружится голова от аромата! Как они пахнут, и как я люблю розы!
— Где прикажете поставить, мадам?
Шанталь показала на круглый столик у зеркала. Портье осторожно опустил благоухающий сугроб цветов.
— Клод, это ты?
— С вашего позволения, мадам.
— Какую радость ты мне доставил, Клод! Я хочу тебя поцеловать. Нет, нет, сиди, не вставай.
Она подошла к нему, нежно поцеловала в щеку и, прижав его голову к себе, гладила волосы, слегка покачиваясь, словно баюкая, говорила ласковые слова. И у Клода навернулись слезы. В один миг он пронзительно ощутил свое одиночество и неизбежность расставания с этой неожиданной в его жизни женщиной.
Он резко встал и отошел к окну. Ла-Манш кипел крутыми белыми волнами.
— Теперь слушай меня внимательно, — заговорил Клод, не оборачиваясь к Шанталь.