Когда командование объявило, что настало время действовать, лейтенант Дард выстроил свой взвод.
— Они, между прочим, умеют стрелять, — сказал он безразличным тоном, делая вид, что ни к кому не обращается, а как бы разговаривает сам с собой. Но все-таки для пояснения мотнул головой в сторону сиреневых гор, задрапированных белым утренним туманом. И нехотя добавил:
— Сержант, вы все поняли? Ну, тогда объясните им…
И лейтенант Дард не спеша, но решительно направился к горной гряде, словно взялся один покорить засевших там повстанцев.
Сержант Гарини понимал своего командира даже но его мычанию, по междометиям. Реплику, что горцы умеют стрелять, он перевел легионерам так: нужно хорошенько прочесать окрестность и примерно наказать местное население, особенно если оно окажет сопротивление.
Взвод рассыпался парами и цепью двинулся вслед за лейтенантом. Долго шли по плоской твердой земле, усыпанной черными, отливающими антрацитом камнями, которые с обратной стороны были белыми или розовыми. Веками недвижно лежа под солнцем Сахары, камни обуглились только сверху.
Становилось жарко, клонило ко сну, голова гудела от зноя, от тишины. А горы были еще далеко, словно мираж пустыни.
Клод шел в паре с Джиовани, и, когда добрались наконец до подножия гряды, рядом оказался лейтенант Дард. Он поманил их пальцем, показал глазами на едва приметную тропу и сделал жест — вперед! Это означало, что их посылают на разведку. Оглянувшись на повороте тропинки, Клод увидел, что остальные идут за ними, но на расстоянии примерно в полкилометра. «Значит, если что, то мы первыми примем бой, — подумал Клод. — Я и Джио…»
Чем выше, тем шире, утоптанней становилась тропа. Похоже, что мелкие пунктирные тропинки, как ручьи, соединялись здесь в горную дорогу.
— Давай побыстрее, — предложил Джиовани. — Оторвемся от наших подальше и приляжем отдохнуть. Ведь командир не сказал, где их ждать.
Они почти бегом припустились по крутой тропе, петляющей среди скал.
Взмокшие, тяжело дыша, остановились на площадке, откуда, как с дозорной вышки, отчетливо просматривалась окрестность — покрытая камнями равнина и смутные очертания Нджамены. Величественный простор, глубокая тишина гор, прохладный воздух — все это Клод прочувствовал мгновенно и очень остро. Позабыв невзгоды, он наслаждался сказочным видом, освежающим воздухом, даже своей усталостью.
Клод стоял у обрыва, забыв, где он и зачем. Джиовани толкнул его плечом:
— Ты что, уснул, Жорж!
Они обошли смотровую площадку, ища оборвавшийся где-то здесь конец тропы. И вдруг увидели странный предмет: из груды мелких камней торчал железный штырь с плоской, как у гвоздя, шляпкой.