Курне задумался. И Клод видел, что это не поза, что Курне вспоминает.
— Верьте мне…
— Не верю!
И вдруг в один миг, в одно мгновенье Клоду стало до рвотной тошноты противно. Захотелось завыть, бить ногами по чужой земле и выбросить вон из себя разрывавшее его нервное напряжение.
Не думая, он вдруг резко скинул с плеча автомат и снял предохранитель.
Курне лишь покосился на его приготовления.
— Не пугайте меня, как вас там…
— Меня зовут командан. Я ваш командан. И мне очень хочется…
— Я знаю.
— Да! Мне очень хочется отправить вас к Гаро!
— Ну и отправьте.
Клод взял себя в руки.
— Так что же случилось затем, месье Курне? — без эмоций спросил он. — После того как я от вас сбежал?
Но Курне молчал. То ли думал о чем-то другом. Или вспоминал. Молчал напряженно, вытаскивая из памяти ускользнувшие крупицы событий. Заговорил он нетвердым голосом:
— Когда Крафт объяснял операцию, я спросил, а не может ли случиться, что Гаро пригласит его к себе в дом? Не откажется ли Гаро пойти в лес на свидание с американским атташе?
— Так. И что Крафт ответил?
— Сказал, что, возможно, Гаро и пригласит к себе в дом, но он убедит его встретиться в лесу. Да, да, так и сказал: дело настолько конфиденциальное, что он убедит Гаро встретиться в лесу. В лесу никто им не помешает — ни жена, ни прислуга, ни случайные гости. У Крафта все было предусмотрено.
— А после, после убийства Гаро, меня интересует ваш американский шеф, как он вел себя, о чем говорил?
— Они охотились за записными книжками Гаро и за людьми, с кем он был близок. Выспрашивали, над чем работал в последнее время. Но ни к парижской квартире, ни к жене журналиста нельзя было подступиться. Тогда решили повременить. А затем начались непредвиденные события, и мне пришлось скрыться. Вот, собственно, и все.
Вспыхнула лампочка походной рации, затрещали позывные сигналы. Клод включил прием.
Ладно, Курне, или как вас теперь? На сегодня хватит.
После исповеди Курне в африканских джунглях Клод во сне и наяву только и думал о побеге, готовился к нему, как бы примерялся к прыжку через пропасть. И когда легионеры транзитом оказались на Берегу Слоновой Кости, Клод сказал себе: «Пора!»
От причалов атлантического порта Абиджан, укрытых в глубоких лагунах, отплывают в разные страны тридцать, а то и пятьдесят кораблей в сутки и столько же прибывает. Попасть на борт судна — дело нехитрое, редкий капитан откажется от денег, а наемным солдатам платят неплохо.
Получив короткое увольнение, Клод прямиком направился в магазин готового платья, переоделся в легкий костюм и поехал в порт, где за пять минут договорился с капитаном итальянского банановоза. В ту же ночь он отплыл к родным берегам.