Вертолет не возвращался. Видимо, летчик посчитал, что сделал свое богоугодное дело, и отправился дальше – выполнять основную работу. Вопрос интересный, почему он решил обстрелять одиноко движущуюся машину. Что-то, видно, подсказало стрелку, что транспортное средство перевозит отнюдь не лояльных режиму парней. Отряхивая глину с одежды, Рауль побрел на дорогу. Товарищи не пострадали, небольшая встряска, ветер в голове, настоящие спецназовцы умеют прыгать не только с парашютом. Но положение складывалось интересное. Остатки джипа догорали на обочине – чадили прогорклым пламенем, временами там что-то вспыхивало, выстреливало в небо снопом пламени. В машине осталось все оружие, в данный момент оно благополучно плавилось. Спецназ завис посреди пустыни. Опасность на каждом шагу. Вот так всегда, начальство перемудрит, а подчиненные расхлебывают. «И что мне мешало обычным образом вернуться в Триполи и спокойно выполнить поставленную задачу?» – с легким недоумением подумал Рауль.
– Ну, командуй, командир, – обескураженно развел руками Грачевский. – Лично нам с Серегой ничего путного в голову не приходит.
И спецназовцы зашагали на запад под палящим африканским солнцем. За полчаса не проехало ни одной машины! В округе не было ни одного населенного пункта! В лазурном небе не летали ни птицы, ни вертолеты. Лишь камни, разбросанные по пустыне, редкие травянистые островки (зной царил такой, что трава росла сразу в виде сена). Стрела асфальтовой дороги уносилась в бесконечность, рябила там, где сливалась с горизонтом. Иногда казалось, что навстречу едет машина, и всякий раз она оказывалась миражом. Люди отдувались, но терпели. Ближе к полудню пустыня раскалилась, как сковородка на плите. Дорога перед глазами превращалась в мерцающее марево. Когда по курсу образовалась колонна из людей и автомобилей, на нее не сразу обратили внимание. Но насторожились – после того, как выяснили, что всем мерещится одно и то же. Гремя и сотрясаясь, навстречу катили несколько транспортных средств – пара мини-вэнов, легкий грузовичок, машина с открытой платформой наподобие эвакуатора, на которой был установлен крупнокалиберный пулемет. Реяли по ветру какие-то флажки, полотнища. Людей в колонне было с избытком.
– Не, ну, я так не играю, – насупился Серега. – Их слишком много, нам не справиться.
– Платки на морды, – распорядился Рауль. – Все помалкиваем и делаем страшные глаза, преданные делу революции.
– Думаешь, поможет? – уныло вопросил Грачевский.
Но спорить не стали, живо натянули клетчатые платки на нижние части лиц – благо данные аксессуары входили в трофейное «обмундирование». Сомнительно, что при беглом осмотре их могли отличить от местных – чумазые, взъерошенные, в мешковатых «резервистских» штанах, равномерно покрытых пылью. Десантники сместились к обочине, остановились. А колонна приближалась. В авангарде несся угловатый пикап, облепленный вооруженной публикой. Многие в аналогичных платках, спасающих от пыли и раскаленного ветра, другие с открытыми лицами, длинноволосые, бородатые. «Влипли», – мысленно чертыхнулся Рауль. Это не просто так повстанцы, как бы приверженные западным либеральным ценностям. Публика серьезнее. На пикапе, помимо стандартного монархического флажка, реяло что-то вроде хоругви. Зеленое полотнище, в центре был нарисован белый круг, в круге – скрещенные сабли и символическое изображение Корана.