Лицом Болеслав был очень похож на отца, у него был такой же крупный орлиный нос, такие же широкие скулы, такой же высокий лоб и массивный подбородок. Волосы у Болеслава были гораздо темнее, зато густые брови заметно светлее, чем у отца. Ростом Болеслав уже сравнялся с отцом, а его могучий торс и мускулистые руки говорили о недюжинной физической силе.
— Я всегда говорил тебе, князь, что твой сын вырастет богатырем, — сказал Блуд. — Я помню, как Болеслав в девять лет сгибал и закручивал в кольцо толстые гвозди. В нем видна твоя порода, княже.
— Да, в роду у Пястов силачей всегда хватало, — горделиво заметил Мешко. Он взъерошил волосы на голове у сына и спросил у него: — Какой же ответ мы дадим князю Владимиру, сынок? Отдадим ли ему Вифиля, а?
Болеслав взглянул на отца своими небесно-голубыми глазами и без колебаний ответил:
— Ни в коем случае, отец. А ежели князь Владимир пойдет на тебя войной, то я вызову его на поединок и убью. Проткну Владимира копьем, как кабана!
Болеслав схватил со стола узкий кинжал и с силой вонзил его в зажаренную тушку молочного поросенка, лежавшую на узком серебряном блюде. Польские вельможи, сидящие на другом конце стола, дружно засмеялись, увидев пылкий жест Болеслава.
— Он у меня удалец хоть куда! — Мешко с довольным видом кивнул Блуду на сына. — На кабана выходит один на один и не боится. Любым оружием владеет не хуже моих дружинников, а удар кулака у него знаешь какой! Ого-го! Как думаешь, выстоит князь Владимир в поединке против моего сына? — Мешко посмотрел на Блуда с хитринкой в своих прищуренных глазах.
— Думаю, князю Владимиру не по силам тягаться с Болеславом, — не покривив душой, ответил Блуд.
— Стало быть, мой ответ князю Владимиру и его дяде будет таков, — сказал Мешко, отхлебнув из кубка душистого ячменного пива. — Передо мной Вифиль чист, а его прошлые грехи меня не касаются. Языческих обычаев я не придерживаюсь, ибо верую в Христа и Деву Марию. Пусть Владимир и Добрыня знают, что Вифиль находится под моей защитой, а посему они не получат его ни живого ни мертвого.
Глава пятая
Вифиль, сын Глена
Пока Блуд собирался в обратный путь до Киева, в Гнёзно тем временем приехали послы из племени бужан. Они потребовали у Мешко вернуть домой их соплеменников, плененных ятвягами и проданных в рабство полякам. Рассердившийся Мешко заявил бужанам, что подступать к нему с какими-либо требованиями могут чешский князь или германский император, взимающие дань с подвластных племен. А у бужан такого права нет, ибо они сами всегда были данниками. Мешко велел послам бужан убираться прочь, пока он их самих не обратил в рабство.