Сейчас, когда я узнал от тебя, что отвергший «Лед» Херцог живет теперь не в Германии, а здесь, в Районе Залива, так близко, я почему-то взбешен. Возможно, что он должен опасаться меня больше, чем когда-то боялся своего безумного неподконтрольного подопечного Клауса Кински.
Знаешь фильм, где Кински снимался с индейцами из Перу? По ходу действия они должны были его укокошить, но Кински так раздражил Херцога, на съемочной площадке бросаясь на него и грозясь задушить, что эти индейцы, больше всего ненавидящие кричащих белых людей, предложили Херцогу убить Кински на самом деле! Так что, в той сцене, когда он обедает на корабле и они сгущаются вокруг него — полуголая, вооруженная толпа дикарей — над ним нависает настоящая, а не киношная смерть. Я ощущаю вес промотанных лет.
В то же самое время, если бы он одобрил тогда мой перевод и я всецело и бескорыстно посвятил себя литературе, я никогда бы не научился нырять и не смог посетить далекие диковинные острова, устроившись по знакомству на фирму, финансово позволяющую преследовать мои истинные цели и страсти (формирование коллекции книг писателя N, помощь его музею в городе на Неве, изучение русского языка) — и не встретил бы, дорогая, тебя.
Глядя с какой-то извращенной стороны, с помощью искажения логики в «колодец прошлого», я говорю себе, что должен быть благодарен этому гениальному режиссеру.
Я иногда спрашиваю себя, удивился бы он, узнав, что косвенно ответственен за то, что пикирующийся с судьбой, пишущий про пикантность запретной любви писатель N — при помощи моих музейных даров — символически возвратился в Россию? За то, что я издал уже пять твоих монографий? За то, что, вместо того, чтобы стать писателем или переводчиком, превратился в коллекционера и мецената, аккумулировавшего у себя дома драгоценные копии и россыпи книг?
Прости меня за эту несвойственную мне «пушистость», как у нас говорят. Меня просто переехала телега собственных чувств. Увидимся в этот вторник.
II
Джон Синклэр
Известна песня Джона Леннона про Джона Синклэра.
В этой песне, пропетой перед многотысячным залом в 1971 году, «битл» Джон Леннон обращается к предержащим властям с требованиями выпустить из тюрьмы диджея, менеджера панковской группы и лидера политического движения «Белых пантер» Джона Синклэра.
Вполне в духе своего времени «Белые пантеры» выступали за «очистку планеты, свержение капитализма, освобождение политзаключенных, рок-н-ролл, наркотики и уличный секс».
Синклэра посадили в 1969 году на десять лет за две марихуановые самокрутки, которыми он неосмотрительно поделился с одетым в цивильную одежду агентом. В том же году на фестивале Вудсток эксцентричный радикал Эбби Хоффман прервал выступление рок-группы «Ху», чтобы потребовать освобождения Джона Синклэра, и вокалист «Ху» так сильно двинул его гитарой по голове, что Хоффман свалился со сцены в толпу.