Я не могу быть подвигнута на что-то материальной нуждой. Я не преподаю в университетах и колледжах. Я даю частные уроки. Я арендую лофт у художницы, на улице Чавеса и Мишн стрит. И хозяйка этого лофта берет с меня совсем немного. И нет ни факультетских собраний, ни всех этих выставлений оценок, ни тупоголовых уродов, стоящих во главе моего факультета. Мне повезло. Хотя, конечно, у меня не так много учеников, как хотелось бы, но это все поправимо. Мне нужно всего лишь двадцать-тридцать человек, вот и все. Раз в год я их набираю, и затем они занимаются у меня в течение девяти месяцев.
Вопрос: А что Вы думаете про политкорректность?
Дайан ди Прима: Ну, в этой стране было столько расизма, вспомните, сколько у нас притесняли китайцев. Здесь в Калифорнии линчевали больше китайцев, чем черных на Юге. Вам это известно? Американская история дурно пахнет — от нее за версту несет кровью. За всем этим столько истории, что Вы не можете просто так обозвать китайца «чинком» или черного «ниггером».
Вопрос: Каково Вам ощущать себя матриархом?
Дайан ди Прима: Я не так часто встречаюсь со своей семьей. Я дала им все, что могла, и теперь они сами по себе. Моя внучка тоже хочет быть поэтом. Ей двадцать два. Скоро она будет рожать. Чтобы отказаться от аборта, ей нужна была моя поддержка. Когда ее беременности было три месяца, ее партнер сообщил, что ожидает ребенка от другой женщины. И она звонит мне и плачет: «бабушка, бабушка, что же мне делать!?» А моя дочка вышла замуж за сицилийца из Торонто, который на шестнадцать лет ее старше. Я ему сразу же не понравилась. Я для него слишком «сильная женщина». И он даже не хотел, чтобы я участвовала в воспитании их детей. И моя дочь тоже держалась от меня подальше из-за того, что я вела достаточно нестандартный образ жизни. Но потом мы снова сошлись.
Вопрос: Вы уже бабушка. Ну и каково битнице быть бабушкой?
Дайан ди Прима: Мне это нравится. Я становлюсь старше и ничего против этого не имею. Все это натурально, ведь все в мире стареет. Старение — это прекрасно.
Вопрос: В этой стране люди панически боятся секса.
Дайан ди Прима: Наверно, Вы правы. Мы представляем наших Отцов-Основателей ужасными пуританами. Но вообще-то подумайте: Томас Джефферсон с его негритятами, Уолтер Ралли, которого королева Елизабета сюда отправила по политическим и любовным причинам. В общем, и тут хватало своих ненормальных.
Вопрос: В Италии нет такой панической боязни секса, как здесь. Вот продают на Интернете пластинки. И в заглавии аукциона указано — «обалденно, на обложке грампластинки — обнаженная грудь!» Экая невидаль!