Она шла и прислушивалась к ребенку, а он не издавал ни звука, и она подумала: умер. И взглянула на него, и застыла в ужасе, и тут же решила, что это галлюцинация, закрыла глаза, снова открыла — и увидела то же самое: булку. Такую огромную, крутобокую, румяную, настоящую. Завернутую в шерстяное одеяльце, перевязанную. Наверное, это конец, подумала она, это сумасшествие.
Она вернулась домой, заперла двери на засов, разбудила подругу, и они вдвоем осторожно отломили горбушку от еще теплой булки, — да, это на самом деле была булка — и утопая в сладчайших благоуханиях, они поднесли нежную мякоть к губам друг друга, и прикоснулись друг к другу впервые за такое долгое мертвое время.
Лида Юсупова.
«… недолюбленные любови тонут в
тебе, нещастный ты слабенький глупенький,
и лежат униженные
до самого дна души твоей,
с отверстыми очами они лежат,
это я любовь и голос мой».
…
Я поняла это сегодня: что — всё. Уже никогда не вернется тот поцелуй в февральской снегопадной ночи — мой самый первый, ибо никогда не было нежнее и настоящее: эти губы, движущиеся в невесомости и вдруг такие горячие…
Ты говорила мне: я буду любить тебя всегда. Это была правда? Где это всегда? Как мне найти снова это всегда?
Я увидела тебя впервые — в библиотеке, ты даже не посмотрела на меня, искала кого-то, заглянула и исчезла: твои глаза, смотрящие мимо. Я увидела мальчика вначале — да, это так, прости… — а потом, за библиотечной дверью уже, в узком коридоре, когда ты посмотрела на меня убегающим, невидящим взглядом — твой первый взгляд — когда я заметила рыжесть твоих волос, когда я тебя почувствовала вдруг, тот мальчик исчез, его и не было: ты была женщиной, которую я знала и узнала, да, это ощущение давней и потерянной и вновь найденной близости… И вдруг нахлынувшие терзания «не знаю что предпринять чтобы приблизиться» — изнывающее, бессонное тело, жаждущее тебя, твое, к тебе, в тебя, с тобой, над тобой, под тобой, рядом с тобой.
Белая комната, красная кровать, окно, за которым тьма, холод и снег. Твое отзывчивое тело, твои слова… Я люблю тебя как никого никогда, так нежно и отчаянно-восторженно — вдыхая твой запах, глядя в твои глаза и слушая твой голос и ощущая всем телом тебя всю.
Нам нужно идентифицироваться, чтоб понять или объяснить себя — но не придти и жить в этой идентичности. Мы не видим себя со стороны, и друг друга со стороны — мы это души и тела. Что это значит: ты — «транссексуалка», я — «биологическая женщина»? Я не вижу твою транссексуальность — я знаю о ней и люблю ее, как и все в тебе. Я вижу и чувствую тебя просто тебя.