И под эту мелодию подошла Маруша к трону.
- Займи свое место, повелительница, - величаво разрешил Рарог, высиженный девятидневным оброком человеческим. - Бескрылые уступили нам половину мира. Прими ее и владей.
- А когда мы полетим обратно? - взъерошив перья от смущения, пролепетала Маруша.
Рарог вскочил на спинку трона, и его соколиный профиль четко отпечатался на синеве небес.
- Обратной дороги нет. Все пути заканчиваются здесь. Ты успела. Зачем тебе возвращаться?
- Серебряный Птенец ждет...
- Его приход подарил нам половину мира. И этой половиной повелевать тебе.
Он взвился вверх, обернулся огненным вихрем и украсил небеса призрачными картинками, где в иллюзорных зданиях причудливо перемешались черты человеческой архитектуры и птичьих гнезд.
"А птенец..." - снова забеспокоилась Маруша.
Но спрашивать было не у кого. Одна стояла Маруша на ступенях. По сторонам бесконечной стаей шумели многочисленные птицы, прибывшие на коронацию. А Могол, Сирин и Грифоны казались безмолвными статуями, которые веками выслушивают вопросы, но никогда не снисходят до ответов.
Тяжелая поступь раздалась позади. Маруша испуганно обернулась. По ковровой дорожке волочилось огромное тело двуглавой птицы Рух.
- Не задерживай нас, девочка! - прощелкала правая голова.
- Птицы ждали этого часа много веков! - проклацала вторая.
- За одну секунду в мире умирает пятнадцать тысяч птиц, - продолжила первая.
- И каждую из них ты лишаешь праздника, - отозвалась левая.
- Величия, - правая склонилась над Марушей.
- Могущества, - левая изогнулась змеей и тоже оказалась близко-близко.
- Не жалеешь себя...
- Пожалей хоть их!..
- Иди-иди, - хором закончили обе головы.
"Серебряный птенец", - еще раз пронеслось в голове. И тут Маруша просияла. Теперь понятно, как вернуть сказочных птиц в город, где заветное гнездо. Взойдя на трон, она станет настоящей королевой. И тогда достаточно будет одного приказа. Да, всего одного слова...
Ди Цзян, ни на секунду не прерывая ни изящных движений танца, ни чарующих трелей, посторонилась. Всего несколько шагов оставалось до сиденья, обитого красным бархатом. Теперь между троном и птичкой, заслужившей право на него, ничего не стояло. Лишь по бокам угрюмо скалились грифоны, да вознесенными топорами нависали две огромные головы. Могол и Сирин.
Краем глаза Маруша заметила цветок. В переплетении веток кто-то укрепил золотой горшок, где распустился несказанно красивый бутон.
"Белая Лилия!" - разлилось тепло в душе. Несмотря на суровость обстановки и обхождения с будущей королевой, увидеть любимый цветок - это ли не счастливое предзнаменование?