Глава шестая
«МНЕ НУЖНЫ ДВА БЕРНИРА»
«Фельзеннест»
— Геринг «загнул», когда говорил генералам о полутысяче самолетов! Хорошо приврал, как раз наполовину.
Родионов усмехнулся — главнокомандующий люфтваффе был в своем репертуаре и врал не краснея. Нет, по бумагам все выходило красиво, но ведь война всегда уменьшает штаты любого соединения, а отнюдь не увеличивает. Потери есть не только в бою, в авиации катастрофы и аварии как раз и составляют чуть ли не половину выбывших с учета самолетов. Ничего не поделаешь, такова в ВВС специфика ремесла.
Так что рвущийся к Па-де-Кале флот встретили на подходе всего сорок торпедоносцев, однако массированный удар по кораблям произвел на англичан прямо удручающее впечатление — количество линкоров, упрямо ползущих к Каналу, сократилось до одной единицы.
Теперь в игру должны были вступить Ю-87 числом в семь десятков натасканных экипажей. В Ирландском море они уже проявили себя во всей красе, и, как браво докладывал командующий 3-м воздушным флотом генерал-оберст Шперле, 37 «штукас» удалось повредить три крейсера и утопить пару эсминцев — остальные корабли британской эскадры отвернули от выбранного курса. Это бегство приятно удивило не только фюрера, но и генералов, что переживали за снующие по проливу десантные средства — ведь упрямство островитян давно вошло в поговорку.
Однако главные силы «Гранд Флита», ползущие на восемнадцати узлах от Розайта, а именно столько мог дать отлично вооруженный, но тихоходный линкор, упрямо шли вперед. И это вызывало у Андрея определенные опасения, хотя его и пытались рассеять как начальник штаба кригсмарине Шнивинд, так и адъютант фон Путткамер. Оба моряка наперебой твердили, что англичане сделали большую ошибку, им нужно было бросить вперед только быстроходные крейсера и эсминцы. Тогда бы они избежали на переходе и массированных атак люфтваффе и намного легче прорвали бы завесу подводных лодок. Ну а потеря нескольких кораблей в ночном проломе минных заграждений — не столь высокая цена за потопление скопища немецких лоханок и полный срыв «Морского льва».
Утешили, бля!
Он чуть на бешеный крик тогда не сорвался, но переборол внутри себя очнувшегося от ярости настоящего Гитлера. Но ничего поделать с этим было нельзя — прорыв за минное заграждение представлял собою крайнюю опасность. Однако даже там имелась определенная страховка в виде ночного боя с двумя десятками германских миноносцев, поддержанных таким же числом торпедных катеров.